Озяб

Холода-холода, в мире вновь холода,
Ветер снова в трубе, диким волком завыл.
Ах зачем же ветра, вы ворвались сюда,
Ах зачем же, зачем апрель мир остудил?

Холода-холода, вы как взгляд исподлобья,
Я под вами озяб, зря сезону поверив.
Стала градом вода, бьёт в окно крупной дробью,
Ветер вырвав из рук, громко хлопает дверью.

Холода-холода, злая шутка апреля,
Уходя он на мир, смотрит колкими вами.
И последней его, будет зябкой неделя,
Он в начале неё, мир потрогал снегами.

Холода...

Не молюсь, не клянусь,
Говорю как могу — по простому.
Изолью в словах грусть,
Изолью в них — печали истому.

Ты не свой, ты не стой,
Ты ж мешаешь — стоишь на дороге.
Ты ж стоишь над душой,
Норовя об неё — свои вытереть ноги.

Не губи, не руби,
По живому сплеча — больно будет.
Если друг подсоби,
Если нет — уходи и нас время рассудит.

Уходя, прихожу,
Все дороги — всегда возвращение.
Здесь озяб, весь дрожу,
Не согрел свет меня, это мысли моей — озарение.

Не молюсь, не клянусь...

Время разъело, буквы из меди,
И камни пылью, сделало скал.
Солнечный зайчик, жёлтым на пледе,
Солнечный лучик, его мне послал.

Сыростью зябкой, в открытую форточку,
Осень дохнёт и я кутаюсь в плед.
Что-то озяб, выпью водочки стопочку,
День выходной и греха в этом нет.

Жарким огнём, пробежит кровь по жилам,
И я согревшись, скользну в дремоту.
Поздняя осень, сырым мир и стылым,
Стал, ломких листьев, даря красоту.

Поздняя осень, листва облетела,
Вся на берёзке, под нашим окном...

Не желаю я медалей,
Грамот, славы и чинов.
Должностей больших и званий,
И хвалебных, лестных слов.

Отдых я ищу для сердца,
И покоя для души.
Я озяб и обогреться,
У печи хочу в тиши.

Сквозь кружки смотреть на пламя,
И не думать — ни о чём!
Как огонь трещит дровами,
Слушать и дышать теплом.

Хочу жарким, знойным летом,
Побывать в степи родной.
Алых зорь умывшись светом,
Снова обрести покой.

Ах, как всё-таки далёко,
От меня родимый край.
Всё приму жизнь, без упрёка,
Только...

Не раба — свободного поклон,
Полон уважения.
Помоги, сдержать мне Боже стон,
Горького мгновения.

Как с похмелья, в горле сухо,
Но не пил дурман вина.
Дай мне Боже силу духа,
Мне сейчас, она нужна.

Ведёт гибкость в бесхребетность,
Жёсткость в ломкость и как быть?
Впереди тьма-неизвестность,
В ней легко душой остыть.

Ни молитв, ни сквернословью,
Словам мир не изменить.
И то радостью, то болью,
В нём как прежде будут жить.

Посмотрю в глаза иконе,
Помоги Бог — я ослаб...

Где ж ты, где ты ж моя радость,
Где же яркий твой огонь.
Уходи тоска и вялость,
Мою душеньку не тронь.

Уходи печаль-кручина,
Горе злое не буди.
В нём до времени остынут,
Чувства жаркие в груди.

Пошли небо лучик солнца,
Я в ненастных днях озяб.
Сердце тихо в груди бьётся,
Взгляд невесел, а дух слаб.

По утрам не рад как прежде,
Я грядущим, новым дням.
Места нет в душе надежде,
Поселилась скука там.

Где ж ты, где ж ты моя радость,
Где ж, тебя мне отыскать.
Чтобы краски...

У бегущих вод,
Легче дышится.
Ветерок вздохнёт,
Куст колышится.

Путь травой порос,
Трава мягкая.
На ней капля рос,
Блестит яркая.

Неба синева,
Жил — не жил ли я?
Как же ты права,
Мама милая.

Мама рОдная,
Я озяб-остыл.
Жалеть поздно — я,
Я себя забыл.

Всё кончается,
Боль моя пройдёт.
Куст качается,
У бегущих вод...
Марковцев Ю.

Душа холодная пустыня,
По снегу я моё бредёт.
Небес высоких купол синий,
В них тишины безмолвный лёд.

Я есть и нет меня, о Боже,
Как стынет ВСЁ — я весь из льда.
А я иду, ведь я прохожий,
Зачем-то посланный сюда.

Я жил когда-то, я так думал,
А мир грехи все сосчитал.
Я отрицательной стал суммой,
А минус знаком души стал.

И паром выдохнутым в холод,
Я стал, а может быть и был?
И сон — чужой мне этот город,
И лёд, что сердце остудил.

Иду — иду в душе пустыне,
Один, озяб...

В память клею событий коллаж.
Стелет жизнь мне асфальт весь залатанный.
Кочек, рытвин сплошной ералаш.
Мой покой где-то роком припрятанный.

Ёшкин кот, атмосфера – тяп-хряп,
Одичалой тоской перепахана.
Я душою продрог и озяб.
Корки нет, а не то, чтобы сахара.

Припев:
Египетская сила,
Ёкалэмэнэ!
Раздольная Россия
Не тужит обо мне!

Я родом из народа,
Не вождь, не олигарх.
Фиговая работа.
В долгах, яко в шелках.

2
В гроб ложись и сам крышку забей,
Трезвым, ёк-макарёк...

Я ушёл безоглядностью улиц,
В безответность чужой стороны.
Там печали ко мне прикоснулись,
ПустотОй не моей тишины.

Там, моих шагов эхо бежало,
Предо мной, искажая их суть.
Там в ночи, я глядел в дно бокала,
Из него, выпив алую грусть.

Там, осенний туман сырым утром,
Грязно-сизым стелился дымком.
И напившись его мутным супом,
Там озяб я своим естеством.

И хлад таинства чуждых мистерий,
Там упал в душу зябкую льдом.
И я брёл там, средь колких мгновений,
Между прошлым и...