Озноб

Опять ветра, ветра задули,
Опять, прохладу принесли.
То волка вой, то посвист пули,
Опять, в холодном дне Земли.

Зачем тепло недолговечно,
И там где свет, тень тьмы пятном?
Зачем мала жизнь и конечна,
И в очень малом, и в большом?

Ныряло облако как белый,
Как лебедь белый, в синь воды.
Коль суждено, то что б не сделал,
Не обойти в пути беды.

Рвёт ветер дверь и за спиною,
Как выстрел, эхо от хлопка.
Озноб в грудь холода иглою,
И стуком в жилке у виска.

Опять ветра, ветра...

БОЖЕСТВЕННАЯ ПОЭМА. ДИАЛОГ. ЧАСТЬ 13.

Ученик.

Но можно ль плакать пред Отцом?
И выговаривать немного?
Ужель Бог судит очень строго?
Что делать, если рвется стон?

Учитель.

Тебя, что, режут? Не пойму…
Ну, слезы ладно…, это – можно,
Со словом будь поосторожней,
Не распускай себя, скажу.
В тебе Сам Бог с тобою плачет
И смотрит, что же ты берешь,
Каких здесь не хватает качеств
И в чем тебе, увы, невмочь…
Бог потихоньку утешает
Твоей же мыслью – так бери…
А ты уже ревешь...

***
Ноябрь замкнул монарший гардероб,
Содрав убранство в буйстве листопада -
Ветвей нагих страдальческий озноб
Финалом триумфального парада...

Сезон дождей шафранный смыл наряд,
Проспекты наводнил, аллеи парка...
Как жертвоприношения обряд -
Апофеоз бесплатного подарка.

Мечты почти в предзимней дымке снов,
Ждём праздников в порыве вожделения;
А Дед-Мороз в полночный бой часов
Подарки всем раздаст и поздравления!

Владимир Зайченко

***
Уходит осень, но декабрь
Испробовал свой снежный блюз -
Залез непрошено в ноябрь
И, распугал замёрзших муз...

Покрыв лилейной белизной
Деревья го́рода и крыши,
Словно мальчишка озорной,
Который мамы крик не слышит...

Как ре-минор за упокой,
Органный реквием теплу -
Озноб мгновенно ледяной,
Подобный жгучему хлысту...

Но утро осень вновь вернуло
И дождь, и солнце были днём -
Зима попытку вдруг свернула,
Насквозь промокнув под дождём...

Владимир Зайченко

Весь день на сердце лихота,
Смятенье и испуг,
Дремота, слабость, пустота
Мной завладели, друг.
Фаланги пальцев с синевой,
Хладны все, как один,
Пропал вкус жизни озорной,
Которую любил.
Виски сдавил щемящий звон,
Глаза с трудом открыть,
Давлю руками, только боль
Не в силах усмирить.
Мне с каждым часом тяжелей
Сдержать эмоций пыл,
Любое действо, шум людей
Смертельны, серафим.
Под одеялом бьёт озноб,
Свернулся, как калач,
Картинки в памяти бегут,
Меня спасёт палач!
Готов на...

Пока не тронет лапой грусти,
Чужого горя — не поймём.
И даже мысли не допустим,
Что утонуть, мы можем в нём.

Вкус чувства выразить не сможем,
И как бы не были умны.
Лишь испытав на своей коже,
Поймём, боль горя и вины.

Озноб и жар в себе, словами,
Не знавшим их, не описАть.
Лишь пережившие их сами,
Быть может, смогут нас понять.

Но и тогда, у ощущений,
У нас — различная шкала.
И сколько нас есть — столько мнений,
О видах доброго и зла.

Смеялся он, над тем кто плакал,
И...

Ни тут, ни там и как назло,
Не было б этого «ничто»,
А может быть, что что-то и возникло?
Хотя быть может то и ничего,
Ведь для чего-нибудь, чего-то принесло.
И тут из ничего всплыло то нечто,
Которое с ничем всегда конечно,
Как черт-те что, и ни за что про то,
Его прозвали так за что-то,
За то, что будет всё из ничего,
Что кое-как на кое-что и итого:

Пусть их в нигде, то в жар бросает,
А то-озноб одолевает,
Но что-то всё же означает,
Никто ничем не обладает,
В небытии пустое...

Мы слышим слово ИОРДАН,
Берём его на веру,
И понимаем, крест нам дан,
Его кладём мы в гидросферу.

Купаясь в грязном ручейке,
И осеняя крестным знаком,
Трёх перстием мы в проруби реке,
Таинственный обряд кладём во благо.

Благословение и треба,
Потребность в чудодействии,
Богослужебные крестины неба,
Приносим в жертву грехо-следствие.

Вон дьяк иконой освещает,
Пространство зимних вод
Крест в воду ледяную окунает,
Ликует радостно народ.

Братва покрыв себя крестами,
Ныряют...

Я смотрела в окно, не замечая ничего вокруг, задумчиво рисуя на мокром стекле от дождя. Возвращаясь в реальный мир, я почувствовала холод, который проникал в самые потаённые уголки моего тела, вызывая озноб и мелкую дрожь, от которой хотелось спрятаться, ощутив тепло объятый ​​любимого человека. Казалось он рядом, только протяни руку и он твой, но нет это только мечта, за которой скрывается страсть, одинокой женщины, которая хочет любить и быть любимой.

Лишь тень, всегда, со мной не споря,
За мною вслед бежит везде.
И счастья миг, и время горя,
В огне разделит и в воде.

В ней бессловесной, тьма без порчи,
В прохладе — не живёт озноб.
В ней тишина покоя ночи,
И верность — самых высших проб.

В ней нет души, хотя быть может,
Я, как во многом, в том не прав.
И ей души частичку тоже,
Я подарил, мрак жизни дав.

А может быть — мы все лишь тени?
Событий, мыслей иль времён?
И Божьих — нет средь нас творений,
Мы тень — того что думал...