Ожог-ответ

Автор: Александра Токарева

Застыли остатки осеннего душа,
И иней цепляет подошвы с асфальта,
И черною кровью пропитаны лужи,
Хрустит под ногою потухшая смальта.

Дыхание утра потоком в колечки,
Вулканом на выдохе ждут остановки.
По тонкому льду проводов, словно свечки,
Разрядом кует календарь гравировки.

А в окнах трамвая застывшие блоки,
Холодная изморось колет печалью,
И цветом кленовым по сердцу ожогом,
Зима по граниту сверкающей сталью.

Ночные снежинки, как сон листопадов...

Кровоточит душевная рана,
Боль сильнее удара ножом.
Я столкнулся нос к носу с обманом,
Получив натуральный ожог.

Состояние шока, похоже,
Преподносит мне горький урок.
Чем тебе человек был дороже,
Тем больнее он действовать мог.

Всё пройдёт, как обычно, не скоро,
Ни к чему память вновь ворошить.
На себя посмотрю я с укором,
Раз не смог защитить честь души.

Выходить из наивности плена
Тяжело, но всё жизнь впереди.
Но предательство или измена
Всё ж оставила шрам на груди.

29...

Мой милый друг, читатель мой,
Коснулся ты души моей,
Коль называются душой
Ожоги мной прожитых дней.
Коснулся, думал, без вреда.
Но и водою всех морей
Не вымыть раны той следа
К руке приставшего твоей.
Ещё не поздно, милый Друг.
Лишь прогони меня скорей,
Как прогоняет свой недуг
больной из памяти своей.
Прости, что мне была дана
Богами кара. Имя ей
Душа поэта, но она
Сестра Полыни, дочь теней...

У всего есть цена,
Свой итог и резон.
Смотрит вслед тишина,
Пятен тёмных окон.

За святое сожгут,
Жизнь в идей их кострах.
И огнём принесут,
Боль ожогов и страх.

Эх, на миг бы хотя,
От всего отойти.
И в истоках себя,
Вновь покой обрести.

Свысока не смотрел,
Я на тех, кто упал.
Тем, кто это хотел,
Я вставать помогал

Не закончившись там,
Не ищу здесь исток.
Знаю цены — отдам,
Всё сполна и в свой срок...
Марковцев Ю.

Без трепета
Где есть тепло
Никто не загоняет в рамки
Прохладный ветер
Дул в плечо
И целовал ожоги, ранки

.
На побывку домой…
Снова встретят жена и дочурка.
Отодвинется всё,
что напели война и пурга.
То ли явь, то ли сон?
Все три дня, как из жизни минутка, –
ничего не забыть, не убрать никуда.
.
***
Как бьётся счастье над рубиновой зарёй!
Как просит ласки нежный, милый голос твой!
Твоя любовь, твоя любовь – спасенье мне.
Любовь моя, с тобой не страшен бой в огне.
Люблю и помню, помню, радость о тебе…
.
.
Мне рукой помаши,
окрести, чтобы жить, на дорогу
и дочурку прижми...

.
Из-под колёс чернота и слизь.
Траки и зубы скрипят.
Злобно мотором завыла жизнь:
Бойся! Сдавай назад.
.
Бешеный, бешеный боя гром:
Жизнь или смерть?! Стреляй!
Я за Россию, родимый дом.
Газу поддай. Давай!
Мы за Отечество, дом родной.
Только вперёд! Стреляй!
.
Из-за опушки горящий шар.
Ну ка, братишка, держись.
Если смельчак, будет вскользь удар.
Если же трус – дрожи.
.
Бешеный, бешеный сердца гром:
Жизнь или смерть?! Стреляй!
Я за Россию, родимый дом.
Газу поддай...

Легко просыпались слова,
как горстка бусин по ступеням -
непредсказуемый отскок
у разноцветного драже…
Беседа в темпе плутовства,
чуть слышный тремор нетерпенья.
Ты в нелюбви своей жесток,
а я в любви настороже.

Я не хочу тебя делить,
хоть понимаю, что придётся.
Я не умею умножать
то, что сложенью подлежит.
Истёрлась клавиша Delete,
но лишь коснусь - всё так же жжётся.
Уговори меня нажать,
потом ожог перевяжи…

2011-03-24

Апрель капризный плачет как дитя,
залив дождём тарелку снежной каши.
Но всё теплее разговоры наши,
и дни пыльцою вербною летят…
Внезапно
первый гром расколет май,
как рук испуг
хрустальный мир стакана.
Холодных пальцев робкое стаккато
по тёплой коже…
Хочешь, я сама
сниму прилипший к телу мокрый шёлк,
и влажных крыльев тяжесть и усталость…
Нам так уже немного снять осталось
друг с друга…
Нам блаженством станет шок -
под залпы грома
мы идём на вы…
на мы…
чтоб нам…
чтоб...

Прошу молчи, не говори.
Безмолвной тенью за плечами
побудь.
С той стороны двери
тихонько звякая ключами,
впускает полночь новый день,
и год, и месяц – вновь, по кругу...
Слова кругами по воде
бегут в погоне друг за другом.
Поэтому не говори.
Ты тень. Прошу - останься тенью.
Меня меняют декабри
всегда – по своему хотенью…
Опять пуста зимы сума,
а ей, безумной – горя мало,
и веток тонкая сурьма
на белом вычертит начало
коротких дней, чтоб каждый лёг
на предыдущий, как в пасьянсе...