Ответ Эдуарду Асадову

В дом заходит Бог к неуверенным,
Смотрит жизнью в глаза незрячие,
Смотрит так, чтобы Смерть поверила
Что и боль твоя настоящая.
Глубоко в земле растёт дерево,
Далеко в небесах птицы каются,
Время каждому навырост выдано
Жертвой выверенной праведной.
Так привязаны к листьям веточки,
Так отпущены страхи с инеем.
Ветер рвет на белые ленточки
Откровения многожильные,
Рассыпая багряные истины,
Окропляя мёртвое зеленью.
Дворники все сады выметут
Там, где выменян ты на сретение...

Колыбель не пуста,
Нет на свете пустых колыбелей...
Оттого ли и смерть как всегда бела?
Оттого ли, что жизнь, как всегда не верит
Ни в себя, ни в черта, ни в божества.


О, младенец мой, ты - и звук и почерк,
И следы во тьме, и слова без слов;
Потерпи, мой бог безымянных строчек,
Целовать глаза я приду в свой срок.
На весу качай этот полый ветер,
Повтори себя, я хочу смотреть
Как летит листва, как седеет вечер,
Как в золе цветет пепельный кармин.
Возносясь к тебе первыми слогами...

Дикая яблоня в цвету...
Горькие травы и жаркий песок собирает для икон и риз...
Шепчут губы обожженные солнцем...
Сердце её в белом цветении...
Ночи её в холоде страшном...
Пища её в тишине, что когда-то была забвением,
Убивала убивающих бесстрашием.
Слово её злаком падает в небо...
Вечные тени ей стелют дорогу уставшей...
Там, где блудница стоит на коленях...
Не пред людьми, а перед Богом.
Голод и жажда...боль исступления...
Смиренное ложе на досках познания...
Что вам в ней...

Строфа,
Да будет день, да будет ночь
В своем сиянии, в своей безумной сути!
Что мы пытаемся в ней превозмочь
Сквозь седину и алость перепутий?
Встаем на шаг...быть может на крыло...
Внезапно всё...ухаб, порывы ветра.
Непредсказуемое ремесло –
Быть на Руси пророком иль поэтом.
Пальпация, побуквенный симптом
Переворачивания в жизненной утробе.
И где то тут - и север и восток,
И где-то там - ревнующие боги.
Пером по венам, на бумагу каждый слог...
Мир воскрешения - ежесекундное...

Ты ловишь звуки из ветра,
Ты ведаешь долгие знаки -
Летящие с неба на землю,
Летящие снова домой.
Приходит безвременье ветра
Приходит за все расплата...
Приходит молчание литер
И шаг в "океан голубой".
О, нежность поющая сердце...
О, сущий, о вещий, о святый,
Как символ или как нота,
Но чем-то пропитанный ЗНАК...
К тебе возвращаются ветры...
К тебе обращаются Боги...
К тебе опускаются листья
Столетних усталых рубах.
Звенят на окраине неба
Цветы и печальные звезды.
На три...

Бесценное дарение огня...
Где каждый шаг - и одиночество и трепет...
Где каждый вдох - как новая весна...
Где каждый выдох - тишина и ветер.
Не одинок ли я?...я думаю что нет!
Со мной любовь, со мною жизнь, со мною вера...
И место в сиротливой тишине,
Где на мгновенье что-то отболело.
И снова время просится - впусти!
И снова вечность молит – оставайся!
И снова что-то тонкое в груди
Слова сшивает на небесных пяльцах.

Я Вас благодарю за тесноту
Неровного дыхания пред словом...
За...

Говорят, все листья падают в небо.
Говорят, вкус огня смертелен.
Говорят, все дороги ведут в храм,
Говорят, храм он как свет во тьме.
Но видимо я не молюсь их храмовым богам,
Потому что мои дороги ведут меня к тебе.


Фаталь, да успокоятся шаги,
Того что рок, того что тишина.
Вернутся к берегу все корабли,
Вернутся все пропавшие в дома.
И южный крест распустится цветком,
Звездой потусторонней тишины.
Да будет свет гореть во всех домах,
Да будут откровения просты!
И борозды...

"Не прах земной и не металл двусплавный,
А честь, любовь и мудрость он вкусит..."
(Данте Алигьери, 103 стих, Божественная комедия)

Как истинный пророк крута гора,
Река, которая под ней распята...
Не прах земной, и не небесный сплав
Качает вдохновение так свято... -
Трава у ног, обычная трава
И у травы есть имена и даты,
Но кто из нас смотрел в их тишину,
В пророчество, рассказанное Данте:
О том, что Бог всё ходит по земле
На благо самым смертным и живущим
И ищет Слово на песке...

В стеблях короткого звука,
Летящих из темного темени,
Бедность безбедно рассыплет речения,
След не имея обратный.
В северном омуте взгляда
Каждый язык двоичен.
Женщина, холод, прикосновение -
Краткость всегда поэтична.
Длится числом отречений,
Предвосхищая прозрение,
Влага зеркальная передает
Зеркальное сердцебиение.
У существа нет тени,
Отсвета, пораженья,
Смотрят в тебя безразличные камни
Подробно, до отчуждения.
Здравствуй, мой бог наскальный,
Бог одной буквы и праха.
Розой...

Этого я берегу для себя...
Этого не трогайте, оставьте мне...
Хватит ли ему Любви не отвернуться
В час, когда из под ног его я выбью и твердь.
Этого я одену в красное и шипы,
Выдам ему терновый венец...
Этого я ждал не одну жизнь...
Хватит ли Любви ему чтобы не умереть?
Его, прижимающего солнце к душе,
Там, где очередь за зрелищем и хлебом,
Я оставляю в наказание самому себе
За то, что создал эту Веру.
Его...
Я позволю короновать всею болью, предательством и нелюбовью...