Отразился в озере луч

Я хотела бы быть Аэлитой.
Я хотела б на Марсе жить.
Но всё это давно забыто.
Где бы память ту одолжить,
Что напомнит о прошлых жизнях,
Что в любовь меня уведёт?
И блуждая в мирах капризных
Дни, столетия напролёт
С тем единственным, неслучайным,
Двери вечности отворить,
Все постичь вселенские тайны,
В невесомости воспарить.
Отразиться в глазах-озёрах,
Излучающих тихий свет
Слушать музыку ночи, как шорох,
И встречать вместе с ним рассвет

Ну где ты, где ты бродишь, вдохновение?
Тебя я жду за письменным столом,
Приди ко мне скорей. Моё терпение
Закончилось, как кофе с коньяком,
Который больше даже не бодрит
И белого листа тоскливый вид
Украшен вместо текста пирогом.

Куда ты убежало вдохновение?
К другим поэтам что ли подалось?
Диктуешь им стихи любви весенние?
Неужто плохо нам с тобой жилось?
Мне нечего бумаге рассказать!
Прошу, хоть тему, тему подсказать!
Хоть пару строчек на листочек мне подбрось!

Скорее...

Я рисую любовь акварелью души,
И нежнейшие краски с палитры, в узор,
Превращают слова в волшебства витражи,
Но печален и грустен любви моей взор.
Кто любил, кто страдал в этой жизни, хоть раз,
Тот поймёт, память часто хранит и печаль.
Но, особенно больно, обидно за нас,
Не успевших сорвать страсти нежной вуаль,
Не сумевших решиться нырнуть с головой,
В тихий омут слияния ласковых тел,
Не смогли преступить грех невинный с тобой,
Ты хотела, конечно! Как жаль, я не смел...

Рисовать...

Луговые травы ветер ворошит,
Аромат медовый в воздухе кружит...
Запоздалой пчелкой,наслаждаясь впрок
Уходящей неги соберу медок.

В изумрудных долах растворюсь душой,
В ласковых озерах обернусь водой,
И песком горячим,обнимая брег
Золотому солнцу улыбнусь в ответ.

Дуновеньем ветра,шепотом листвы,
Шелестом далекой звездной тишины
Напоила сердце,отпуская в даль
Дней последних лета легкую печаль...

Источает ночь терпкий аромат
И сулит часы нового свиданья,
Яркий звездный свет дымкою примят,
В воздухе ночном дремлет ожиданье.

Сколько нежных слов эхо отразит
И закружит их музыкою ветра,
Чтобы, ввысь взлетев искрами с Земли,
Обогреть теплом спящую планету.

Руки протяну к вечному огню,
К шепоту сердец, что зовем Любовью,
И, в ночи с тобой в страсти утонув,
Возродимся вновь...завтра...утром новым.

Сумерки.Лето.Грибная поляна.
Озеро в дымке. На небе закат.
Лес в полудрёме. Птицы притихли.
Лишь на опушке кукушки кричат.
И на поляне стрекочет кузнечик.
Комар- непоседа над ухом пищит.
И на поляну спускается вечер...
Ночная хозяйка наносит визит.

Стихи и музыка слились,
И дальше… песня зазвучала...
В ней просто отразилась Жизнь,
Жизнь без конца и без начала.

То грусть-тоска в ней зазвучит,
А то веселье удалое!
Гимн Жизни новой прозвучит,
В балладу выльется былое...

Мечтами в небо воспарит…
И там, средь облаков, растает…
А то в пучину вод спешит
Иль с ветром вольным заиграет.

Бывает, песня не звучит,
И антураж тут не поможет.
Не задевая струн души,
Она гармонию не сложит.

Порой не оперу поют,
И хриплый голос вдруг...

В плавнях шорох, и легавая застыла чутко.
Ай да выстрел! Только повезло опять не мне.
Вечереет. И над озером летают утки.
Разжирели. Утка осенью в большой цене.

Снова осень закружила карусель мелодий.
Поохочусь, с ветерком по нотам прокачусь.
И сыграю... Если я ещё на что-то годен,
И спою вам... Если я на что-нибудь гожусь.

Я помню, давно, учили меня отец мой и мать:
Лечить - так лечить! Любить - так любить!
Гулять - так гулять! Стрелять - так стрелять!
Но утки уже летят...

Мне крест нести? Тогда уж – Южный Крест,
в зеркальном океанском антураже.
Опять охота к перемене мест
моё воображенье будоражит.
Я этого влечения страшусь
и не хочу ему сопротивляться.
Мне никогда уже не нагуляться
по свету (лишь бы был удобный shoes).
На мониторе фоном для стола
мне служит снимок с борта самолета.
Ловить муссон в лоскут косого грота
судьба мне, к сожаленью, не дала.
Но этот мир попробовать на вкус,
в его зрачках бездонных отразиться,
и шар земной разрезать, как...

На волнах качались звездные мечты,
В брызгах преломлялись, в капельках воды.
Отразился месяц узеньким серпом,
Развернулась вечность мглистым полотном.

Зазвучали струны - “до” и “ре”, и “ми”,
“Соль” в октаве лунной, “ля” и “фа” не спит.
Отозвался тонко камертон души,
По тропинке ломкой обертон спешит.

Закружив спиралью ракушкин секрет,
Ткет резной вуалью жизнь из дней и лет.