Отрады

Дорогая, любимая Галочка!
С днём рожденья тебя поздравляю!
И тебе, моя милая лапочка,
Много счастья, добра я желаю!

Чтобы горькая боль душевная,
Сердечко твоё не печалила,
Чтобы черная ревность злобная,
Твою душу тоской не маяла.

Грусть души моей затихает,
Когда я окунаюсь в любовь,
Когда я нахожусь с тобою,
Моя милая нежность и боль!

Только ты мне сейчас отрада,
Только ты мой единственный рай!
Мне другого счастья не надо,
Пусть вернётся наш юности май!

Пусть ты будешь...

Без сути и пут, так, куда подует ветер? тут? («та-
ма»?) сыра или зажила на душе рана?
- А ты где?
- И я тут, тута, без становления и подмешивания,
без принципов и их основ, вот собственно и весь
улов,и прошу тебя не надо зябнуть, выбоины все
уже давно прошли, впереди пропасть (ли) (лиха).
Уходил и оставался сразу, миха? или как там тебя,
зараза чужих голов и своей, вирус, заполнил или
только начал (ты), свой папирус? кожаную бумагу,
пойди в китай, подберёшь там, подходящую «ла...

Мы сегодня бескрылы.
Где уж нам до небес!
Нас пугают могилы
и хронический стресс.

Но звезда, что когда-то
воссияла волхвам,
главной в жизни отрадой
может сделаться нам.

Не пусты эти ясли.
Не погасла звезда.
Над святыней не властны
оказались года!

Ты счастливым будь сыночек,
За меня и за себя.
Всё, как сам себе ты хочешь,
Так пусть будет у тебя.

Ты души моей отрада,
Ты, кровинушка моя.
Ты, Небес моя награда,
За тебя отдам жизнь я.

Не серчай на отца милый,
Коль ругал я — не со зла.
Тебя ради, жизнь всю жил я,
Для тебя она прошла.

Ведь в тебе и в твоих братьях,
Радость жизни всей моей.
Наше с вашей мамой счастье,
Ведь вы наших, свет очей.

И счастливым будь сыночек,
Живи долго, бед не знай.
А озябнешь — этих строчек...

Грустная радость. Печальное солнце.
Вдаль опрокинутый крик журавля.
Лучик надежды, упавший в оконце
В трепете сердца бьется заря.
Бьется бессилье испуганной птицей
Недоуменье рыдает на лицах
Будто бы стебли за тонким стеклом,
Криком застыли в изломе немом.
Ты не тоскуй дорогая, не надо
Верь мне, прольется на сердце отрада
И, где сияют любовью планеты
Буду вплетать в твои косы рассветы
Будем летать мы, парить в небесах
Будем бродить мы в зеленых полях
И говорить, говорить, говорить...

Подмосковье проеду, потом
Луг ромашковый, словно отрада
Там, за горкою, родина, дом,
Свет неяркий,
Дощатый перрон,
Да цветистая вязь палисада.
Будто давнюю, с детства мечту,
Я хранил в дни тревог и разлуки
Станционную эту версту –
С чем родился, живу и расту,
То, с чем вырастут дети и внуки.
1972г.

Уж метров десять оставалось,
А он всё ближе подходил.
И сердце билось, сердце рвалось
Навстречу ей,
Её просил
О чем-то, слов не понимая,
Пока не вспомнил, не прожил.

Едва приблизившись:
– Напрасно тебя я в тайну посвятил,
И из-за этого теряю, о, милая – он говорил.
Она ж, словам его внимала, была печальна и нежна,
И вторила:
– Я тоже знала, но я хотела… мне нужна… –
И смолкнув, слезы утирала. – Ведь это все не просто так?
Ведь это все не ради скуки?
А он винил себя за...

Безумец изрёк: «Нету Бога». Какая отрада!
Какой здесь простор для преступников и для б…дей!
Критически мысля, домчишься до чёртова ада
Верхом на метле из нашёптанных бесом идей.

К чему, в самом деле, хранить чистоту с благородством,
Коль жизнь на земле нам единожды только дана?
Вослед «любомудрам» (1), прославь её скотским уродством,
Стремясь во пороках достигнуть последнего дна.

Христово Евангелье миру влагается в уши
Две тысячи лет – но сильна и лукавого рать.
Язычества смерч...

Отечество проснулось в дымке знаний…
Блажен покой ночной, укрывшись в небесах
Превыше радости, к Земле отрадой ранней
Пришёл звонить златым звоночком в школьный класс…
Бесплатный завтрак в плошке справен.
Рассветный час с утра по строгости воздвиг
Порядок славный – от чего бескраен
Да… от того возник в сердцах познаний миг...
Кон подношенья рук ко лбу и телу
Возвысит люда взоры к далям белых звёзд,
Помолится нетленной верой в Бога
И повелит нам: До удений – строгий пост!
Что по...

Мы сперва пошумим и попьём,
А потом помолчим и поплачем.
Нам вчера было всё нипочём,
А сегодня, с годами, иначе.
Казахстан, Сахалин и Москва,
Севастополь, но вот остаётся,
Ко всему предъявляя права
То, что родиной нынче зовётся.
Вот она за морозным окном,
Вот она за упавшим сараем.
Распахнула крутой окоём,
Её воздух почти осязаем.
Вот она у разбитых дорог,
У прогнивших оград палисада.
В дни свершений и давних тревог
Нам спасенье была и отрада.
Осторожно присядь на крыльцо...