От себя не сбежать никуда

Там где травою-муравою,
Покрыт весь берег, луговой.
Закат встречали мы весною,
В дни нашей юнности с тобой.

Уж тропки все позарастали,
Те, по которым шёл с тобой.
Меня в себя позвали дали,
И я покинул край родной.

Здесь горы — нет таких закатов,
В полнеба алых, как в степях.
А я не тот, что был когда-то,
Усталость спит в моих глазах.

Как быстро, в годы дни сбежали,
Как много, лет уж за спиной.
В них есть и радость, и печали,
И смех, и боль в груди иглой.

А там, травою...

Средь чужих, не родных мне людей,
На работе весь день провожу я.
Не хочу, но нуждаюсь я в ней,
Себе сам, судьбу выбрал такую.

На неё, обижаться мне грех,
Жив-здоров, сыт-одет, не унижен.
Не высок пусть, но всё же не всех,
Я людей, что вокруг меня, ниже.

От разрухи сбежал, но не смог,
От себя самого, в себе скрыться.
Потерял, свой покой средь дорог,
По ночам, степь родная мне снится.

Снится время другое, мир в нём,
Был спокойнее, проще и тише.
Я в то время, жил тоже трудом...

Мне хочется куда-нибудь уйти...
Сбежать или просто исчезнуть.
Всё стереть... удалить... забыть...
Заблокировать все надежды.

Заблокировать сердце и душу…
Никого... никогда не впускать.
Заткнуть наглухо... свои уши...
И закрыть бы просто глаза.

Заштопать на сердце раны...
Спокойней пусть сердце бьётся.
Погрузиться тихонько в Нирвану...
Увидеть как вновь всходит солнце.

Снова нервы мои на пределе...
И снова я в пропасть срываюсь.
В отчаяньи раненым зверем...
За воздух...

Солнца лучик в окне отразившись
Ослепил, я умылся слезой.
Я искал справедливости Высшей,
Но забыл, что она бьёт собой.

Я ж, как многие, в жизни был грешен,
И наказан за то, должен быть.
И яд грусти, был в счастье подмешан,
Им не даст, ностальгия мне жить.

Я ж как многие, свой грех не вижу,
Оправдав себя мыслью своей.
Но нельзя обмануть Силу Высшую,
Она мысли все слышит людей.

И судьба по её справедливости,
Мне дана — не сбежать, не уйти.
И принять наказанья и милости,
Все её...

Играл листопад, от души, словно твист,
Вращаясь, то вправо, игриво, то влево.
Ему дирижировал в такт пианист,
А ты в центре бала была королевой.

Тут ветер подул, словно он рок-н-ролл,
Он платье задрал и смеялся вдогонку.
Но я не жалел, что тебя я нашёл,
Такую задорную, просто девчонку.

Ударила молния, капли дождя,
Нас заставляли спешить в темпе вальса.
Ты захотела быстрее сбежать,
Я бы на месте с тобою остался.

Ну, а когда всё закончится вдруг,
Радуга встанет над городом гордо...

Как и игобы вотоиди развивались,
И было всё у них пока ещё нормально,
На свет очередой своей являлись.
Мир динозавров не менялся кардинально.

Землетрясенье, извержение вулкана
Разрушили уклад привычной жизни.
Велоцирапторы под пеленой тумана
Внесли свой вклад к трагичности событий.

Проникнув в брешь открытого разлома,
Довольно многих из людей поели.
И это время человеческого стона
В существовании тревожащих сомнений.

На женский род особый приговор,
А с ним и племени беда...

Стае облаков отдал печали,
Чтобы позабыть навек о них.
В тучу Боги ветром их согнали,
Грусть, вернув мне в каплях дождевых.

От ума вопросов в сутолоку,
Будничных, сбежать хотел, проблем.
Но нашёл смятения тревогу,
Поняв, что я стать не смог ни кем.

А мир, буйный танец жизни пляшет,
Под наживы дудку в ритм войны.
Связав в узел нити путей наши,
Растворяя в прошлом жизни дни.

Знак вопроса знаком отрицания,
Иногда становится в устах.
Иногда восторг — знак восклицания,
Но иной...

- Друг! Тебя мы обобрали
И еще раз обдерем!
Ты от нас сбежишь едва ли,
Верным ты идешь путем!

..

Князь Мышкин – гость из-за границы.
По заключенью докторов,
он мог бы жить и вне больницы –
не буйный, хоть и не здоров.

Совпало так, что тем же часом,
и в том же доме, где был он,
Настась Филипповна каркасом
устроила аукцион.
А главный лот – сама Настасья.
Купец Рогожин победил –
её имеет по-согласью,
ведь больше прочих заплатил.

Лафа недолго продолжалась –
она сбежала от него,
и князю Мышкину отдАлась -
своё потешить естество.
Натешилась довольно...

Накопилась в душе усталость,
Скрыв туманом ориентир.
Тела слабость и духа вялость,
Мрачным сделать смогли мой мир.

Я никчёмностью устремлений,
В жизни цель назначал путей.
Лишь искрой, вспышки озарений,
Всегда были, мои все в ней.

Не искал я себе кумира,
Хотел путь выбирать свой сам.
Но над нами, Творец есть мира,
Он, судьбу назначает нам.

Из себя не сбежать, не скрыться,
От судьбы своей, не уйти.
И в ней вОрон и счастья птица,
Летят рядом всегда в пути.

Накопилась в душе...