Оставит брызги крови

Сегодня брат, груз двести на борту,
Мы птицей скорби в синих небесах.
Оставив нам, дней жизни суету,
Лежат ребята, в цинковых гробах.

Они ушли от нас совсем — навек,
Так много здесь не встретив, не узнав.
В них прекратило, время жизни бег,
Дороги их, нить в мире оборвав.

И слепят горя слёзы матерей,
Огромней неба, скорби их тоска.
Кровинок их, любимых их детей,
Войны убила, подлая рука.

Не возвратить погибших сыновей,
Поля боёв, травою зарастут.
Но годы, боли скорби не сотрут...

У лавки Падший Сын Небес
Открыл замки не без чудес:
Дотронулся он до двери,
Лишь шаг-теперь они внутри.

А почевал мясник над лавкой.
Тогда, взяв нож большой с прилавка
И легкий испытав мандраж,
Люсьен поднялся на этаж.

Вошёл он в спальню мясника,
Подумав: "Как же месть сладка!"
Люсьен нанес удар ножом:
Врага сковало вечным сном.

На тело посмотрев небрежно,
Сказал негромко Дух Мятежный:
"Люсьен, возьмите вот флакон,
Необходим теперь вам он,

Наполните до половины...

МИЛОСТЬ СУДЬБЫ

Не столько, может быть, как это представляется на первый взгляд порой,
Несправедлива и безжалостна судьба бывает с нами,
Стегая нас наотмашь жгучими своими батогами,
Лишая сна, с невзгодами бросая в бой… –
Сколько, на деле, лишь от гибельной черты, от бездны ль адской, роковой,
К ней с нашим рвеньем зачастую безрассудным и упрямым,
По-своему оберегаемы бываем мы тем самым
К нам милосердною и мудрою Судьбой?!


ПОДОБНО КНИГЕ

Мир необъятный окружающий открыт...

ТАЙНА ПРОРОЧЕСТВА

К тому, кто к Господу настойчиво взывает, Он войдёт,
Как возвратившийся в свой дом его заботливый хозяин;
И будет этот, долгожданный столь, предвещенный Приход,
Как сполох молнии в ночи, так ярок и необычаен,
Что тем мечом, рассекший надвое Собой весь небосвод
До самых дальних под луною обитаемых окраин...
Так всяк узнает о свершившемся Пришествии Втором
В час, когда Таинство сие осуществится в нём самом.


ВСЕЛЕННАЯ ЛЮБВИ

Любви Божественной живительная кровь...

Я иду по дороге мерцающих звезд.
Я иду по ней в никуда.
Я ушел из долины счастья и грез.
Я покинул свой край навсегда.

Я иду по дороге, бегущей вперед,
Позабытый богами миров.
Я свободен теперь и иду в никуда.
На руках моих нету оков.

Я иду по дороге, меж темных лесов.
Я когда-то был войнам судьбы.
Я сражался до крови и побеждал,
Но победы мои позади.

Я иду по дороге убитых богов.
У меня ничего уже нет.
Позади я оставил всех старых врагов,
И бреду с на бледный рассвет.

Я...

Ухожу,
на уста налагая печать.
Не дано промолчать,
не дано умереть безвозвратно.
Я ладонь положу
на темницу,
где сердце,
согретое кровью меча,
алой птицей,
сорвавшейся с неба,
бессмысленно спрятано.Мне и вправду везло,
и от этого даже легко
в белый пух облаков
отправлять свое сердце
стрелою Амура,
в половину строки
умещая и зло,
и добро,
осторожно добросить
его
до уступов нахмуренных.
Ничего.
Но теперь до отваги ли?
Тетивой
от натуги звенеть,
зажигать...

В погожий, солнечной поляне,
Где, некогда, услады ради,
Отдался Волк, Лисе, в лесу
И, якобы, в лосиной яме,
Сороки, в эстафетной стае,
Свидетельства внебрачной связи
По признакам снесли Суду:

Волк изнасиловал Лису,
В период явно экстремальный!
Матёрый(!) оскорбил весну,
Что возмутительно, - оральный
Лиса, позволив, аборальный
Вдруг предпочла, к зверья стыду, -
Перефразировал Суду
Истец, как способ аморальный!

На той же солнечной поляне,
Цветы, где пчёлки опыляли
И, якобы...

Не уходи, прошу, не уходи!
А впрочем, что же я, в своём уме ли?
Уходят и приходят вновь дожди,
Уходят и приходят вновь метели.

Приходят и уходят холода,
Вот и весна придёт, развесит зелень.
Потом уйдёт, оставив, как всегда,
Лишь память о прозрачности капели.

Лишь память о неистовости чувств,
Об ожиданье радости в дороге
С названьем жизнь. А кулачок-то пуст.
Да и дорога – только за порогом.

Не уходи! – Но не остановить.
Удерживать не вправе и не смею.
Срезая...

Жил да был в селе «Налейка»
парень, звать его Андрейка.
Ни печаль, ни радость в нём
разбудить вам нипочем,
потому как на селе
он считался не в уме.
Было два у него чина -
увалень и дурачина.
Все его жалели часто,
а вот это уж напрасно!
От природы он был рыжим.
И к тому же чуть бесстыжим.
Голым мог купаться в речке
и прикинуться овечкой.
Баб вокруг не замечать,
и нырять себе, нырять.
Те бельём в него швыряли.
И топили, и шпыняли,
а Андрейке нипочем.
Хоть грозите кирпичом...

любишь? не любишь?
вопросы - ответы.
странные взгляды.
в зубах сигареты.

неровные вздохи,
мурашки по телу.
прикосновений
оба хотели

сердца кусок
отгрызла - вот кровь.
что происходит?
и это любовь?

какая к черту любовь?
куда я на фиг залез?
мне нужен только четкий динамичный секс...
и если сможешь ты мне это все подарить -
то оставайся. друг друга будем любить...