Основной инстинкт

***
По своей сущности, поистине благой, жизнь совершенна, и среди
Её возлюбленных детей быть не могло б, как представляется, ни одного несчастного,
Когда б лишь неизменно были в нас душа и сердце чуткое в груди,
Как створки радужные поднятой с морского дна жемчужницы, открыты для прекрасного!


***
Пока ты в мыслях неустойчив сам, то и текущий путь, как лабиринт, извилист твой
И твёрдо ничего планировать означенного факта без учёта
Не представляется возможным – ведь в пути и...

ПРОТИВНО СОВЕСТИ

Не восстаёт ли поневоле совесть против
При виде ряженых, у алтаря толпящихся святош,
За пышным ворохом под золото расшитых и раскрашенных одёж
От глаз людских искусно грязь скрывающих души и плоти;
Не восстаёт ли она, справедливо протестуя, против
Тех современных фарисеев и мздоимцев (ведь от правды не уйдёшь!),
Что, облачась от головы до пят в кощунственную ложь,
Бессребренической чураются милоти.


К СУЖДЕННОМУ СЧАСТЬЮ

Что и поныне, большей частью безотчётно...

Я устал от безумства отчаяний,
От холодных, внезапных ветров.
От потерь и надежд ожиданий,
От коварных и злобных врагов.

Я хотел честной дружбы, но скроен,
По лекалам других, не их мод.
Я другой — я бродяга и воин,
И поэт — во мне сердце поёт.

И на мир не сержусь — не от мира,
Не от мира сего я душой.
И в меня из неё смотрит сиро,
Моего Бога, образ святой.

Я живу словно звери инстинктами,
И не разуму верю — чутью.
И оставив тракт ровный, разбитыми,
Я путями иду жизнь мою...

Умные люди не редкость,
Но правит плоть их умом.
Всплеском гормонов свирепость,
Будят её страхи в нём.

Глупых среди людей мало,
Но все глупеют в толпе.
В миг, когда частью масс стала,
Личность на жизни тропе.

Люди разумны, но всё же,
Есть в них животный инстинкт.
Тех, над кем верх взять он сможет,
Враз, в обезьян превратит.

Люди сильны все по своему,
Но есть во всех слабина.
И может в жизни стать горем им,
Силу забрав их она.

Злость, доброта, грех и святость,
Смешаны в...

Обезоружь Господь, обезоружь,
Лиши людей, умения убийства.
Не дай им пачкать, чистоту их душ,
Не дай в зверей, им ею превратиться.

Твоё не зная, Истинное Имя,
Тебя по своему, все нации зовут.
Наживы власть, так часто правит ими,
И денег для, здесь многие живут.

Прости людей, бездействия и дела,
И мыслей и желаний грешный плод.
Инстинкт животный, правя плотью тела,
В них часто верх, над разумом берёт.

Прошу Господь, очисть сей мир от скверны,
Любви теплом, а не огнём с мечом...

Всё что надо и что нет — завернули,
И сложили под замок в сундучок.
От воров его теперь караулит,
Неказистый, но с ружьём мужичок.

Так у нас заведено на деревне,
Нужно ль нет, а коли есть — сохраним.
В том нуждающихся просьбы отвергнем,
А коль надо — и ружьём пригрозим.

Мы не жадные ничуть, мы не жмоты,
Мы хозяйственные и в нас инстинкт.
Не позволит чтобы взял у нас кто-то,
Даже то, что нам мешая, лежит.

И пускай нас все зовут скупердяями,
И не любят нас в округе все пусть...

Прилетели первые грачи,
чёрной стаей опустились в поле.
Множество для этого причин.
Основная - русское раздолье.

Выгоняют с гнёзд своих, ворон
и готовят место для потомства.
Деловой галдёж со всех сторон
и хозяйский дух благоустройства.

Не смогли они в чужих краях.
Только здесь высиживают яйца.
На берёзах и на тополях.
Не гнездятся в пальмах иностранцев.

Вы видели,
Как оплетает дерево вьюнок, лиана?
Такая цепкая, изящная,
Как девушка – путана.
Я как-то диву дивному далась,
Увидя в жизни человеческой ,
Растений тех картину.

Хотела бросить реплику,
Но вдруг смолчала,
Не сдалась, ..
Хотелось видеть мне конец,
Не только лишь начало.

Сильнейшее то древо,
В объятьях сильных вьюн
Страдает, задыхаясь,
Под тяжестью,
Извилистых лиан качаясь

И свет искристый,
Падая на древо, облача его,
Питает не его листву родную,
А в...

Жил да был в селе «Налейка»
парень, звать его Андрейка.
Ни печаль, ни радость в нём
разбудить вам нипочем,
потому как на селе
он считался не в уме.
Было два у него чина -
увалень и дурачина.
Все его жалели часто,
а вот это уж напрасно!
От природы он был рыжим.
И к тому же чуть бесстыжим.
Голым мог купаться в речке
и прикинуться овечкой.
Баб вокруг не замечать,
и нырять себе, нырять.
Те бельём в него швыряли.
И топили, и шпыняли,
а Андрейке нипочем.
Хоть грозите кирпичом...

Много лет тому назад
жил-был дед, звали Кондрат.
Занимался он охотой,
другой не было заботы.
Вокруг лес стоял дремучий
в основном всё дуб могучий.
Посреди полянки вкруг
хутор разбросался вдруг
неказистыми домами,
не сказать, чтоб теремами,
но добротными из дуба
вкруг колодезного сруба.
В нем вода была волшебной
от любой хвори лечебной.
«Кто колодезную - пьет,
тот три жизни проживет»,-
говорил, шутя, народ
всем приезжим за сруб тот.
Год за годом дедок жил,
ни о чем он не тужил...