Осень в золоте

В тёмном пруду отраженье
Листьев прервало полёт…
Смерть суждена от рожденья.


Нет, не вернуться весне…
Полузабытый ребёнок
Тоненько плачет во мне.


Жизнь подошла к середине…
Кто в сентябре подарил
Алые бусы рябине?


Где вы, весенние грёзы?
Листья срывая с ветвей,
Ветер качает берёзы…


Серых дождей бахрома.
Хочется дома остаться.
Кажется, скоро зима…


12–09–06

Зашуршали, улетели вместе с ветром встречным
Пережитые странички жизни быстротечной.
Мне осталась только мудрость и объятья ночи.
Тополь стройный, желтолистный, под окном лопочет
Сказки жизни повторяет, платит листопадом.
Лунный свет в окно втекает, будто на эстраду,
Где певец поёт о прошлом, невозвратно близком,
В снах, наполненных победой и бездумным риском.
Замирает сердце сладко в предвкушеньи чуда.
Просыпаюсь, тени бродят. Больше сна не будет.

Дрозды склюют последнюю рябину.
Седой скворец прощальную споёт.
Подрезанное криком журавлиным,
на землю небо мягко упадёт.

Но облаком в предутреннем безмолвье
уйду в заворожённые поля —
хочу вобрать и навсегда запомнить
твой тихий свет, родимая земля.
/Август Ярковец/

Руки на груди скрестив,
я с веранды на закат
посмотрел, а листопад
был задумчив и ленив.

Лисья падали, кружа
над поблекшею травой,
солнце рыжей головой
мне напомнило ежа,

потемневший небосвод
погружался тихо в сон,
словно богатырь Самсон...
Вот и весь тот эпизод.

О сыпаются листья, безропотным пледом,
С охраняют тепло уходящего лета.
Е диничные блики зелёных заплаток
Н арисованы, будто прощальное платье
Н арочито раскромсано солнечной ратью.

И зумительны краски прощальных расцветок,
Е вропейских шелков, без полосок и клеток.
К аламбур ощущений. Прощальная гамма.
Р етроспектные дни. Золочёный подрамник.
А кварель nostalgi на сусальные драмы.

С еребрятся виски уходящего ретро
К аталепсия слёз обдувается ветром
И митация мудрости сыпется...

О*блетели уж в саду
Л*истья без остатка,
Е*ль любуется в пруду
С*воей новой шапкой,
Е*ралаш задумал свой
Л*аборант предзимний -
Е*жедневностный кроссворд-
Ж*ивописный иней!...
Д*ни короткие летят,
Е*сли cлякоть брызжет
И*как будто бы грустят
..............
Под вселенской крышей.

Однако ж — бал!
Паркеты… взгляды в дверь…

Разволновалась
носиком припудренным
уж в зале не одна мадмуазель!


И — наэлектризован воздух щелканьем
прелестных каблучков… Любви! Любви!

Но я пройдусь — недостижимым щеголем
под воздыханья старых светских львиц…


И дамских губ клубничка — заалеется…
Ах, контрданс! Charmant!…
Ах, менуэт…

Наш век справляет — шестнадцатилетие…
под звон фужеров…
и под хруст карет…


Так здравствуй, жизнь… Какая же ты — милая…
Я так...

Ты ткала саван, (бел), решила меня убить,
(что ж, не буду цел), расчленить тело, (бен-
зопилой), сложить (куски) в бочку (в подва-
ле) и засыпать 10 килограммами поварен-
ной соли (NaCl), стану мумией,(почти свя-
той), потому что нетленна, соль, не допус-
тит (тлена), гниения, буду вечным, что мо-
жет быть лучше (ничего, что расчленен),
главное сохранить части, целое не так важ-
но, отчасти.

Еще октябрь не поседел
И в тюль деревья не одел,
Еще дожди не засекли
Упругую листву;
И мы б еще любить могли,
Покуда я живу.

Мне ветер воет за окном
И ночь молчит - лишь об одном,
А я зажгу, конечно, свет,
Налью покрепче чай;
Мне нужен лишь один ответ -
Гаданье, выручай!

Не те на ум идут слова,
Мутнеет только голова,
А можеть лишь мои мечты
И больше ничего?
Но звезды мчатся с высоты
От взгляда твоего.

и я давно сошла с ума,
И я придумала сама,
И я...

Пестрый плащ листьев
Холодный дождь утром
Я люблю твои мысли
Только ты меньше думой

Серое свинцовое небо
Пробирающий холод
Я хочу, чтоб ты пела
Но у тебя вредный голос

За окном бредут люди
Не гуляют в садике дети
- Ты меня еще любишь?
- Больше всего на свете!

- Ну, тогда еще ладно
Можешь даже подумать
Я подарю тебе ножик
Бесплатно!
Только воспиталку не слушай
- Ладно…

Какие красивыми становятся дети
Когда любят.
В них что-то включается
И светит