Опять больничная кровать

На ошибках - опыт.
Красные флажки - запрет,
Кровь в глазах волка.

Кто опять съел волнистого попугая? икая, взах-
лёб, глотая слёзы, (через каналы проникали в
носовую полость), а ару кто ощипал? за пару от-
дал пятихатку, по блату залатал в бюджете лат-
ку, суши вёсла, верблюдов, слоников, змей (пи-
тонов) не предлагать, (гать), гюрза опять уполз-
ла под кровать, чистый четверг, витамины не
помогут или запах прошлого лета или весны,
светотени украли, ралли, погоня по пересечён-
ной местности, эпиприпадок, как ты нынче до
него падок, вставай, не...

Как конский топот
Стучит в затылке кровь.
И разум мой и жизни опыт
Напоминают вновь и вновь:

Пора привыкнуть к укоризне.
И тешиться надеждой,
Что не зря прошла часть жизни,
Уверовав однажды: Нет! Не зря!

Одряхлеет плоть, затихнет кровь,
Время жар в груди моей остудит.
Ты – моя последняя любовь.
Больше никакой уже не будет.
Я пока не разменял полсотни,
Но казалось мне, что это – всё:
В сердце никогда не будет солнца,
Укатилось счастья колесо.
Нет, не укатилось! – возвратилось,
Радугой опять в глазах искрясь.
Нежность стебелёчком вверх пробилась
Сквозь асфальт годов, сквозь быта грязь.
Каждым утром солнце, что смеётся,
Клён, что шелестит над головой,
Голубь, что в окно моё скребётся...

Мне сегодня опять не спится,
Мысли бегают в голове…
Мне, пожалуй, пора жениться,
Только где же ты? Слышишь, где?

Жду тебя я уже так долго,
Но не встретил ещё пока.
Скоро снова завою волком,
Кровь играет, пришла Весна!

Я ищу взгляд родной и нежный,
Среди тыщи чужих мне лиц.
В океане любви безбрежной,
Я один лишь совсем закис.

Солнце в небе и звон капели,
Растерзали всю душу мне.
Что же будет тогда в Апреле,
Всё, женюсь! Выходи, ты где!

Руки истекали кровью,
Сердце не хотело биться.
Как жить мне с этой болью?
Как назад не возвратиться?
Сердце рвётся на куски,
Мысли в небо улетают,
Душа воет от тоски,
Ну а тело – умирает…
Невозможно с болью жить,
От любви опять тускнея.
Сердцу, может, не понять,
Но душе твоей виднее.
Ангел снова приходил…
Он сказал, ещё не время,
Разум выход находил,
И тянул всё дальше бремя.
Жизнь – прекрасна! и не спорь,
Всё бывает в этом мире…
Есть любовь у нас с тобой;
Не убей её в порыве.

Читаю я стихи опять
Новых поэтов, очень странных.
И тянет в сон, тянет в кровать
От строк их изощренно-бранных.

Новая мода такова, -
Читатель любит их за смелость,
За грубо-бранные слова,
Что так услышать не терпелось.

Поэты пишут утонченно,
Еле ирония сквозит,
А здесь все прямо. Обреченно
Будто судьба на них глядит.

Но есть и в этом идеальность,
Что мне узреть не по плечу.
Впрочем, во всем сквозит фатальность
Лукавства, - я сказать хочу.

Я русский по крови, я русский по духу,
Я русский по матушке и по отцу.
И горько мне видеть нужду и разруху,
Безчестье властей и презренье к Творцу.

Несносны мне речи духовных мутантов,
Что схожи с мычаньем безмозглых скотов.
Им ЛЮБО, что Русь под пятой оккупантов,
Взрастивших чащобы могильных крестов!

Продажные шкуры, шуты, идиоты
Надменно «элитой» себя нарекли.
Однако же ЕСТЬ на Руси патриоты,
Святые заступники отчей земли.

Не знают они ни сомнений, ни страха,
Их сердцу...

Оседлаю лихого коня,
Ему путь выбирать право дам.
Довезёт он до цели меня,
Я устал, не дойду уже сам.

Ноги сбил все свои я в пути,
В кровь растёр и нет сил уж терпеть.
Но я должен — смогу я дойти!
Всё сумею пройти — жизнь и смерть!

Смерти нет — мы умрём лишь для тех, кто остался.
Путь свой в теле пройдя до конца.
В снах с отцом я ушедшим встречался,
Только жаль — я не видел лица.

Слышал голос его глуховатый,
Только жаль — слов не смог разобрать.
Ты приснись пап, приснись мне...

Я рисую кровью на стене,
На большой стене - кровавой краской!
Я сегодня видел боль во сне,
Из огня глядевшую с опаской.
Боль металась, прыгала в огне,
Разрезая стонами пространство:
Я рисую кровью на стене,
На большой стене - кровавой краской!
Я витаю в огненном краю,
Цвет огня становится мне ясным.
Я рисую кровью жизнь свою
И свою дорогу - ярко красным.
Я покрою красным синеву,
Пусть окрасит небо кровь живая!
Если люди синевой живут,
Почему их кровь не голубая?