Опьянение

СЛУЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА

Я знаю - то было в бреду, как всегда:
Твой ветер пять заволок мне глаза;
И если упала большая звезда –
Она растворилась в дожде, как слеза.

Поверь мне, я видела бархатный снег:
Он мягкий и теплый, как пух с тополей;
Как странно, что снова зима здесь навек,
И я ухожу в мир вакантных ролей.

Приснится мне сад, где жасмин и сирень,
И рой лепестков меня станет кружить;
Ты только прости, что наш сгинувший день
Заменит мне все, что хотелось прожить.

8.04.1990...

Присела на ладони
Бабочка знаний тайных —
Книгу звезд держишь ты.

Неспроста она раскрылась
И погрузила вглубь себя,
В транс раздвоения,

Где часть нас отщепляется,
Просыпавшись возгорающимся порошком
В калейдоскоп скрытой галактики,

Вращающейся инфракрасной чакрой
В галлюциногенной голове
С внутричерепной цветомузыкой.

А нежный электроорган
Упоительным дыханием луны
Расцелует свербящее сердце

Проникновенной мелодией
Изумрудных слез
Марсианской поэтессы,

Из под пера...

Хоть чем-нибудь накройте тишину!
Молчанья полого чей слог неблагороден.
Дай стать мне лирой, натяни струну
Обрывками разорванных мелодий.
И может быть, срываясь вглубь ночей
Недвижней и острей воспоминаний,
Превозмогая тысячи свечей,
Я загадаю на одну желанье…
Я загадаю мой единственный Хирург -
И ладан будничный и алые постели,
И глаз её, и губ её и рук…
Мир опьяненный запахом цветенья!
Глаза живых на пепельном ветру,
Края огней на атрибутах смерти,
И блеск чернил на острие пера...

Тихий вечер осени печальной, негромкий стрекот птиц,
Пение цикад и небо в темно-синей звездной позолоте.
Легкий ветер, шелест желтых и багряных листьев
Ласкает слух, успокаивая нежную страдающую душу…

Разорвана влюбленная и нежная душа на части,
В мелкие и жалкие клочки от той несбывшейся любви.
От той любви коварной, что когда-то грела душу,
И сердце ликовать и биться чаще заставляла.

Теперь, ослепшая душа молчит как будто не живая
И остыло трепетное сердце став комочком...

Синь русских васильков в распахнутой ладони
И трепет ковыля у загорелых ног,
На росном берегу стреноженные кони
И запах молока, и паутинок шелк.

Беспечность и покой нам теплый август дарит,
А в роще за рекой умолкли соловьи;
И в золоте стогов желтеющие дали,
Где воздух опьянен настоем из любви.

Когда ступает ночь на краешек заката,
Так хочется опять вернуться в этот сон,
Где летние дожди пропахли спелой мятой
И где в аквамарин окрашен горизонт.

И пусть плетет сентябрь нам...

Неуловимые трели любви
В стеклопакеты стучатся ливнем.
В Ясенево возле дома свил
Гнездо соловей. В сотни линии

Выстроились отдохнуть авто,
Бензином, вздохнув напоследок.
Вечер - бездельник завет в кино…
Вновь у Малахова брань соседок.

Как хорошо, что есть балкон,
Превозмогая с натугой леность
Врываюсь в свежесть вечерних волн,
Вздымающих майскую пенность.

Сквозь веер веток глядит луна.
Мягкой кошачьей походкой,
Духом черемух вползет весна,
Сжав опьяненную медом глотку...

Жаркий полдень
окутал ленью
пространство
города N.
От зари до зари
горит
бескрайняя
бирюза августа,
где пропасть безмолвия
обретает
законченность формы.
Солнечный зайчик
вздрогнул
в глазах
беглым цветком грозы.
Пустота
вливается
тягостным опьянением.
Хлёсткие тени
веток сирени
ложатся на кожу,
словно бороздки
зарубцевавшихся вен.
И мгновение
превращается в пыль,
в блик, в ил, в тлен,
в шелест старой травы,
в застывшую глину
лета,
оставив место
для тихой повести...

Это слышу только я,
Только я — никто другой.
И лишь мне в том жизнь моя,
То, что стало мне судьбой.

Не вмещаясь меж мгновений,
Я сквозь дни иду по ним,
В ломкость снов листвы осенней,
И туманов сизый дым.

Неизбежность мук похмелья,
В опьянении всегда.
Гонят летнее веселье,
Дней осенних холода.

Птичьи стаи улетели,
Нет для них людских границ.
Ну а нас здесь ждут метели,
И леса без пенья птиц.

Жизни сон всем свой приснится,
Листопадов песнь — своя.
И что мне споют в ней...

Дождь барабанит в окно…
С первым мая!
Будит меня не напрасно.
Я открываю глаза, понимая:
Жизнь безумно прекрасна!
Верьте, не верьте ─ мне слышаться стоны,
Вскрылись природные краски,
Соком весенним налились бутоны,
Ждущие солнечной ласки.
Стонут, желая скорее открыться,
Радовать мир первоцветом…
И никуда от природы не скрыться…
Я, опьяненный рассветом,
Слушаю стоны бесстыжей природы…
Думаю, может, негоже
Чувствовать точно, что ты в свои годы
Стал лет на тридцать моложе?..
1...

Я врастаю в тебя в тенях Гомера...
В звуках симфонии тела безумие и солнце твоей наготы...
Прочитай мне свой сонет,
Я подпишу его строки новым твоим именем.
Осенний ветер крадет текстуру слов,
Отдавая горящему кнуту сладкое жало,
Которое надписывает вдох в воздухе.
Покорный опиум твоих глаз,
Где ты приютила отсутствие меня…
Мотив потока, опьяненье вен,
И откровенный голос обладанья...
Поэзия моя, ты - строки,
Что слетают на влажный синтаксис кожи.
Верхняя сона правит код...