Опавшая листва

Звук оборванных струн много лет не смолкает,
Растворяя во взгляде лазурь,
И пропорции истины чуть изменяет
В мелководности призрачных бурь.

А былые мечты, как опавшие листья,
Ветер гонит порывисто прочь...
Я на чёрном холсте колонковою кистью
Всё рисую беззвёздную ночь.

Где-то рядом фальшивит оркестр громкой медью:
Кто-то там обретает покой.
Из окна пахнет ладаном, смертью и снедью,
Вместе с похотью и суетой.

И в туманном предвестье таится разгадка,
Но она не нужна никому...

История – жизней опавшие листья
Ложатся на землю, и в землю истлев
Храня в чернозёмном сонмище истин
Всех прожитых жизней для всходов посев.

В былинных полях хлебороб иль вредитель
Растит или гробить всю память веков
Историей жизней исписаны листья
Ложатся на землю покинув наш кров.

Ошибок глупых череда…
Как избежать их повторенья?
Не знает мудрая судьба,
И не шепнет из снов виденье.

Что сшито жизнью разорвать
Без ран на сердце невозможно!
Как горько нам любовь терять,
Вновь отыскать ужасно сложно.

Но нет тех знаний наперед,
в закат уходит день уставший.
Так может быть простить ее?
И гнет слетит, как лист опавший.

Превозмогая боль и стыд
Принять в израненную душу,
Уняв гнетущий хор обид,
Свой хрупкий замок не порушив.

Ошибок глупых череда…
В дом...

Застуженный молебен...
Звенят фарфоровые карты таро.
Стерильный знак господства
Открывает свои библиотеки боли...
Замороженные слезы в смычке гортани,
Пьющие столь жадно приколотый к пейзажу напиток тишины...
Упоение жертвой падает в море своих теней...
Пламенеет белым на бессловесной полосе.
Гадание на теле...окаменеет ли душа неузнаваньем?!

Имя некрещеной травы в разрезе звука...
И ты, танцующий авторство смерти и жизни...
Последний зритель самого себя...
Тебя вновь прочли по...

Я шелест слов
собрал в блокнот
опавших листьев,
листая тени
рваных рощ,
пустых аллей.
С последней искрой
солнца
тает день,
и мотылёк
находит смерть
в огне осеннем.

Горит печаль
бессонного окна.
Под музыку
лавандового неба
сентябрь разносит
белый шум
берёз.
Печать луны
застыла
тёплым воском,
и в колыбели пепельной
качнётся
рябина,
как бессмертная свеча.

И древо, и листва,
И в шелесте - нигде.
И в тесноте - никто,
И в нежности - не мне.
Просохнет кисть седым
В предсердии небес,
Проснусь в твою листву
И выйду в осень весь.
Я древу и листве,
Я синим над золой,
Я лепестками нот
Белею над тобой,

Нежно роняя
хрупкую преданность.


© Copyright: Эдуард Дэлюж, 2018
Свидетельство о публикации №118100404667

В поле чистом высохла трава,
В мире осень, воздух стал сырым.
Во дворе, в костре горит листва,
И глаза ест, горькой грусти дым.

Не вернуть ушедшего тепла,
Не рыдайте о былом дожди.
Если осень в чей-то мир пришла,
То его, зима ждёт впереди.

Рыжий мир прищурился зарёй,
Дождя слёзы, ночи мрак вобрал.
Шумит ветер балуясь листвой,
В мире новый день опять настал.

Караулит сказку за окном,
Чёрный ворон на сырой сосне.
Он махнув убористым крылом,
На нём радость света принёс мне...

Осенний блюз особенно красив,
Опавшим солнцем землю освещая.
Простой и ненавязчивый мотив
Знакомство одиноким обещает.

Набор из слов становится волной,
Которая качает, вдохновляя.
И грусть проходит мимо стороной,
Своих следов совсем не оставляя.

А ночь, впустив мелодию в себя,
Танцует с ветром, отрывая листья.
Душа с душою пусть поговорят,
Под музыку, осеннюю, не быстро...

22.08.2014

Написано под впечатлением японской лирики
«Японская любовная лирика»
Москва. «ЭКСМО - ПРЕСС».
1999

***
С весенних вишен
осыпались лепестки.
Грациозно легки.

Редела пышность.
Разлетались все мечты.
Почему в мыслях лишь ты?

Пожалуй, вышью
ностальгический сонет.
Паутинки поздних лет.

Звучат чувства всё тише.
Засыпается жизнь
увяданием харизм.

Зову. Ты слышишь?
Разошлись наши пути.
Невозможно вновь пройти.

***
Никто не тревожит
груды опавших...

Высокий сад из диких роз.
Огненные птицы на старинном гербе.
Пролить в тебя рассвет
И, оторвавшись от тебя лишь телом,
Недосказанность взять с собой в летальность слов.
Этот мир за порогом нашего дома - пустота.
Когда все струны обнажены,
Звучать музыкой...
И вычеркнуть строку, где нет тебя...
Любовь моя, я, и когда умру,
смогу тебя касаться,
Свисая ивою к воде минорной.

Скользить по обнаженной коже между букв, в огне...
Храня тебя в ладонях жарких...
Где музыка приходит и...