Он в виноград влюблен

Убивает и ранит не только слово, ни стара
песнь, ни нова, как, рождение нового тела,
расширение, его, до своего предела, обра-
зование полостей и пазух, из-за быстрого
роста, не поднять тоста за здоровье, не ус-
пели, быстро, дни его пролетели, умер, си-
нусы, тем не менее, не заполнить все гно-
ем, или можно? опасности превозмогая п-
редел, лист бумаги от стыда рдел, от напи-
санных слов, виноград превратился в вино,
а затем в уксус, скис, от доступа кислорода,
резать не надо без...

А в Луганске тоже град.
Покрупней, чем виноград.
Он крушит и рушит, гад,
Всё подряд –
Дом, гараж, детсад, бетонку,
А осколками – девчонку
И младенца вместе с мамой.
Зря она помыла раму…
Нацгвардейский град укропов.
Двадцать первый век. Европа.
Майданутый дикий Киев
Сатаны страшней и Вия!
Лупят «Грады» спозаранку
По народу, по судьбе.
Украина, вышиванка
В брызгах крови на тебе.

2014г.

в Туркмении есть виноград
чем тут дешевле он в сто крат!

Дождя не стало, пересохло, что-то,
и листья погорели все, и виноград опал,
осе, не поживиться соком, не будь и ты
таким жестоким, а ветер всё в трубу орал,
и ветки суховея дети, так нагло словно
птицы, клети, хотели, но не улететь, так
жизнь прошла, опять, на треть, закутайся
хоть в покрывало, или мехов медвежьих
смех, на пол, как павший чей-то грех, и с
трун аккорды, переборы, гитары, выйдут
на просторы, лишь вечер успокоит течь и
нам себя, нет, не сберечь и груши опадут
все...

Яркий солнечный свет одеялом укрою,
Для тебя зажгу свечи на небе из звёзд,
Только ты, только я, только песня прибоя
Долетает до нас гулких эхом без слов.

Лунный свет нам покажет дорогу до рая,
Видишь вон, вдалеке, он взбирается вверх,
А потом растворяется за облаками,
Представляясь прогулкою в следующий век.

Мы шагнем в бесконечность ночного пространства,
Попадем в мир, доселе закрытый от глаз,
Все в нем дышит любовью и искренним счастьем,
Чего ты не найдешь даже в сказочных снах...

Ну, как не пойти?
Хэллоуин-пати!
Не Рио, но, кстати,
Почти!

Отделен, нелюдим, как башня,
Дом посреди пятиэтажек.
Сперва НИИ, потом архив,
Затем пошло - ни мёртв, ни жив:
Аренды - там бордель, тут офис,
И слухи каждый год о сносе.
Был за копейки снят этаж,
Чтоб на ночь замутить шабаш,
Не обесточенный, но верхний,
Народ халяве свято верен.
Гоняли клининг в хвост и в гриву.
Жми кнопку "сделать нам красиво"!

Из курток и пуховиков,
За исключеньем мужиков,
Повылезла
Бразилия...

Триптихи и трилистники

I

Спрячем в кайстры сребро и приидем туда,
Где псалмы нараспев ангелочки читают,
Безвиновные мы, а легли в невода,
Чтобы значил Господь -- человеков считают.

Гурбы снегов горят, Новый год, яко встарь,
Востречают, хмелясь, индо мертвых царевен
Оживить ли вином, и всехрамный алтарь
Прибран хвоей слезной ан изжертвенно древен.

Лебедь-Господе, мы удушенны гурмой,
Пурпур слит из очес, перебиты рамена,
Виждь колоды в крови, да с цветочной сумой
Каждый ныне...

Яков Есепкин

На смерть Цины

Триптихи и трилистники


I

Василиса бела да черны уголи
Вежд успенных ея, во сукровице чады
Мертвых царствий свинец бойно, княже, прешли,
Так вкушать им теперь серебро-винограды.

Ах, Господь, рукава наши присно пусты,
Достигают земли, всё мы их воздымаем,
Колядуют пускай ангелочки златы,
Вижди, Господь, как мы днесь терницу снимаем.

Не венчание то и не венчаных бал
Царичей, собрались на трапезу юроды
Без венцов и колец, буде Смерти навал...

Мы ночь проводим в одиноком древнем замке…
Средь старых гор и гулких елей, дубрав могучих.
Где бархатом небес стекают тени на пол, созвездия свой странный свет прядут.
Где сад увит плющом и белым виноградом,
В камине пляшет ритуальный танец рубиновое пламя.
Луна лишь освещает старый дом, но свеж в нем воздух,
И майскою грозой, жасмином и гвоздикой напоен.
И плещется вода ручья и источает ожидание.
Струится шелком ласка без конца,
Мы растворяемся в Любви без края, без границы,
Без...

Куда спешил, чего искал вдали,
Когда другие находили рядом?
И утоляли жажду, как могли,
Сухим вином и диким виноградом.
Зачем-то шёл тропой наискосок?
Ложился поздно,
Поднимался рано.
И серебрился выпукло висок
Пыльцою экзотичного дурмана.
Скрипели в пальцах пепел и зола,
Но я опять спешил и торопился…
А Родина однажды позвала –
На зов ёё безропотно явился.
Повинно голову шальную наклоня,
Поспешно выдыхая воздух горный,
Зачем я плакал и просил огня,
Искал на ощупь умершие корни?