Он улыбнулся с облегчением

Улыбнулась и вздохнула,
Догадавшись о покое,
И последний раз взглянула
На ковры и на обои.

Красный шарик уронила
На вино в узорный кубок
И капризно помочила
В нем кораллы нежных губок.

И живая тень румянца
Заменилась тенью белой,
И, как в странной позе танца,
Искривясь, поникло тело.

И чужие миру звуки
Издалека набегают,
И незримый бисер руки,
Задрожав, перебирают.

На ковре она трепещет,
Словно белая голубка,
А отравленная блещет
Золотая влага кубка.

Домовой сидел у печки, и тихонечко вздыхал,
ведь хозяйка умирала, Бог ей свечку заказал...
Ведь старушке девяносто, без десятка будет век,
раньше шустрая старушка, вдруг слегла, как лунный свет...
Не вставала, не ходила, утонув в пуховой тьме,
годы тяжестью пригнули старое тело на одре...
Домовой сидел у печки, вспоминая жизнь ее,
как молодкой и женою на руках внесли ее,
а вот детишки звонко скачут по полам и на дворе,
а теперь уже старушка, но любит свет и чистоту,
так-же поддерживает...

В послеполуденную пору
На диком пляже городском
Зной уступал воды простору
И тешил праздных липким сном.
Не властвуя лишь над заботой,
Не многих что на думы отвлекла,
Кое - кого опутала работой,
Да ребятишек любопытством извела.
Один, оставшись без надзора,
Малец подвижный лет семи,
На крабов вел охоту споро.
Как вдруг, судьба его возьми,
Нащупав что - то под камнями,
Извлек предмет на белый свет.
И был флакон то с письменами,
Забытыми давно в глубинах лет.
И взрослый был бы...

Бог был милостив к нам: преподал нам уроки.
Он от нас же самих нас пытался спасти.
Исполнители воли Господней – пророки
становились преградой у нас на пути.
Мы всё время идём по пути суицида,
так что гибели нам избежать не дано.
На Адама и Еву не держим обиды
и ведём себя так, будто нам всё равно,
когда кончится всё, когда выйдут все сроки –
те, что Бог нам отмерил в начале времён.
Мы забыли про то, как явились пророки
и продлили агонию наших племён.
Самых первых из них матерьяльною...

Надеюсь, я уже созрел
писать роман. Мой друг-читатель
(да, я на "ты" - ты мой приятель!),
бросай рутину глупых дел!
Садись-ка в кресло поудобней…
Я поведу рассказ о том,
чем я и сам грешил тайком
(кто с правдой - тот и благородней!),
когда и молод был, и глуп.
И верил, что Земли я пуп!

Роман, конечно, о любви.
Пусть рвутся новые поэты
изобретать велосипеды,
а наше дело - c'est la vie!*–
сбирать цветы ночных мечтаний
в букет красноречивых слов
о тонкостях проблем полов,
о...

Корёжит часто нас от нетерпения,
Ускорить всё стараемся, уплыть...
А сила - производное смирения,
Стремления жизнь праведно прожить.

Нам кажется - в дали нездешней, ясной,
Расстелятся цветистые ковры
По всем ступеням лестницы прекрасной,
Ведущей к окончанию игры…

И будут Небеса петь – мы вас ждали!..
И от похвал повырастают крылья…
А то, что тут в грязи всё изваляли,
Так то потомкам делать сказки былью…

Ждём получения даров и облегчений
Той ноши, что возложена на нас…
Но...

Я пока не умею летать...
Ну, придется учиться...
А Ты улыбнулась мне...
Значит, полет мой случится...

Значит, правда все то,
Что нагадала бабка на тесте...
Ты улыбнулась мне...
Значит, мы будем вместе...

Значит, в руку был сон,
В котором я пел Тебе песню...
Раз Ты приснилась мне -
Значит, мы будем вместе...

Значит, когда Ты войдешь,
И скажешь тихонько: "Здрасьте!",
Я уроню хрустальный бокал
На наше с Тобою счастье...

А Ты улыбнешься мне...
И я пожалею опять,
Что выпил...

Снежный Ангел улыбнулся,
Бросил перьев горсть на город.
Тот вдруг праздничным проснулся,
Отчего то стал всем дорог.

Снежный Ангел улыбнулся
И покрасил небо белым,
Крыльями луны коснулся,
Млечный путь засыпал мелом.

Снежный Ангел улыбнулся,
Стало ярче и светлее.
Ветер в плащ свой завернулся,
Постучались в двор метели.

Снежный Ангел улыбнулся,
Притомившись смежил очи.
Город в белый снег уткнулся
И заснул средь белой ночи…

Уснула мама и не проснулась,
Блаженный сон, словно липкий скотч,
А смерть нежданно ей улыбнулась,
И позвала на страданья, в ночь.
И Бог заплакал, а слезы снегом
В пушистый саван легли на гроб,
Была мамуля нам оберегом,
И вот уснула, ушла в сугроб.
Душа взлетела святой голубкой
И полетела на небеса,
Прости нас, мама, детей и внуков,
За все обиды. В глазах слеза…
Уснула мама и не проснулась
Могла бы дольше, родная жить,
Десятков восемь ей улыбнулось,
Устали ангелы её хранить.
На...

В тот летний день Орфей гулял в лесу
И, как обычно, пел новую песню,
Не зная, что за ним уже давно
Одна дриада молча наблюдает.
Она покинула лесную чащу
И вышла на тропинку для того,
Чтобы услышать вновь любимый голос
И обладателя сего чуда увидеть.
Орфей заметил первым её: -Здравствуй,
Прекрасная лесная незнакомка!
Он улыбнулся девушке, не зная,
Кто перед ним стоит и продолжал:
-Меня зовут Орфеем я певец.
А можно мне твоё услышать имя?
Девушка улыбнулась: -Да, конечно...