Ох не стерпится коль не слюбится

…

Часть II

Три Тысячелетия
Отдано Планете
Ради выживания
Русов-РА на Свете!
…

Чтобы закрутиться
На югах в вертепе –
Надо “умудриться”,
Раствориться в свете
АРА-АР доменов –
Чёрного Шумера
И других анклавах,
Вавилон-примерах –
В АРА/АР “оправах”,
Не учли РА-Предки…
АРА обнаглели:
Умыкали в клетки,
Белых – три, в неделю,
Женщин, из постели,
На глазах у деток…

Далее так Русам,
Было жить нельзя –
Угроза растворения,
РАСЫ-РА – весьма
В АРА/АР домене
АРАвийских...

Всё пройдёт, всё закончится,
Всё растает как дым.
И у нас будет солнечно,
Будет так, как хотим.

Будут дни снова лучшие,
Будет прибыль в деньгах.
И судьба добром случая,
Зажжёт свет в новых днях.

Будет всё, только надобно,
Всё стерпеть, всё пройти.
И всё будет как надо нам,
В нашем долгом пути.

Жизнь разложит по полочкам,
Всё во всём по своим.
Мы по тропкам-просёлочкам,
Уйдём к трактам большим.

Всё пройдёт, всё закончится,
Всё растает как дым.
Будет всё как нам хочется...

Синее-синее небо,
Горизонт тянет за собой солнце
Наступает ночь.
Тебя и твою тень сцепят.

На чёрном-чёрном небе
Одинокая луна,
Что освещает твой путь,
Бессмысленный путь.

А смерть уже рядом.
Вон, прямо за твоей спиной,
Дышит тебе в шею.
И ждёт, когда же ты упадёшь.

И ты не сможешь стерпеть...
И ночь заберёт тебя.
Твою тень,
И жизнь.

На утро не останется ни следа
От тебя,
Только тень.. и жизнь,
Что медленно уходят с луной...
Далеко-далеко...

В каких портретах угадать черты
Предвосхищенья иль утраты?!
Играет дождь на переправе клавиш
И отпускает ноты на холсты...
Стремится сон смотреть в глаза ночей...
Свечей мерцанье поджигает время...
В каких рассветах произносит бремя
Нас, выпавших в жест, в преферанс судьбы…
«Но там внутри за тайной полотна»
Есть тонкий звук, пронзающий октавы,
Он помнит вечное, а дни слагают драмы
И вписывают в имя тесноты.
Какой же век тебя приобретет
Иглой мечты, привычкой свято верить
И призовет...

Зачем судьба порою жестока?
Деньги меня покинули враз.
Как, в этот миг, без вас одиноко.
Как отыскать? Где вы сейчас?

Ушли, со мной не успели проститься.
Но не было нашей дружбы верней.
Спешите скорее ко мне возвратиться,
О том умоляю уже много дней.

С вами я оказался в разлуке,
Без денег нет счастья, и радости нет.
Трудно стерпеть душевные муки,
Стал мне не мил совсем белый свет.

Владимир Сидорук

.
22 02 20 22
Зеркальных цифр обман безбрежный.
Повтор. Трагедия иль фарс?
Приходят. Рядом. Неизбежны.
Меч точит кровожадный Марс.

Олимпа боги играм внемлят.
Отложены копьё и щит.
Но люди страстные не стерпят.
Оружие в руках горит.

Нажива ждать не может… Долго.
Решимость двадцать два молчит?
Урок для понужденья? Горько.
Поделена земля, дрожит.

Промытый мозг не видит сути.
Шаг белых… И ответный ход.
Фигура жертвы мягче ртути.
Расчерчена на картах плоть.

Извилист путь...

Ты стать желаешь знаменитым,
Чтоб узнавали все тебя.
Ну, так готовься быть и битым,
Изведать грязи и огня.

Ты станешь знаменем кому-то,
И под тебя начнут сзыв'ать,
Чтоб, именем твоим опутав,
Людей отправить воевать.

Но если знамя поднимают,
Чтобы вести людей на бой,
В него ведь пули попадают,
И ранят, причиняя боль.

А если боли ты не стерпишь,
Проявишь слабости хоть чуть,
То будешь сразу же повержен,
И втоптан в грязь… Не обессудь.

Вот и кончился май..

Вот и кончился май – перетёк в июнь.
Я проснусь в бескрайней своей постели.
Предлагаешь сменять её на твою -
жаль, что жёстко спать там где мягко стелют.
Жаль, что слышно неважно, когда молчишь,
и что писем нет и уже не будет...
Мы с тобой далёкие слишком люди,
меж собою - знакомые только лишь.
Я лечусь шоколадом от этих драм,
но коньяк помогает гораздо лучше.
Ты раздавлен полночью - где-то там,
на подушке влажной щекой колючей.
Я бы сверху смотрела в твоё...

Смыслы бытия непостижимы,
Смертным нам, живущим во плоти.
Но хотим того, иль не хотим мы,
То что нам дано, должны пройти.

Нам назначат, место, пол и племя,
Судьбы, в них оставив жить тела.
Им задав, эпохи стиль и время,
Полюса и вид, добра и зла.

И всё так, как есть принять должны мы,
А иначе, в том с ума сойдём.
Мира часть мы, с ним неразделимы,
По его законам в нём живём.

И ненастным мы, и днём погожим,
Жить должны — не деться никуда.
Из того что есть лишь, выбрать можем...

В безысходности и в дикой печали,
Я просто так прожигаю недельки.
И что за мрази вас создавали?
Грустные, серые, панельки.

Такие привычные, и взгляду родные,
Как пустая бутылка водки на столе.
И неужели мне серость надоело впервые,
Ведь как вы уже знаете, что я навеселе.

В них врастают КБ, и алкаши до утра
Под окнами орут до стельки.
А завтра после них с бодуна,
Дворник метёт около серой панельки.

И в подъезде начинается пальба,
А после, мёртвый наркоша, и кровь на шинельке...