Одолень трава

Ветер странствий унёс,
Меня в край не родной.
Не испить больше рос,
Мне с травинки степной.

Небеса горЫ пик,
Предо мною пронзил.
Мир земной был велик,
Он меня растворил.

Потерялся я в днях,
И просторах земных.
Точкой стал на путях,
Среди множеств других.

Малозначим для сфер,
Духа и бытия.
И меж света с тьмой сер,
Путь моих дней и я.

Догорит дней пожар,
Я вернусь в исток мой.
В мир где пил рос нектар,
Я с травинки степной...
Марковцев Ю.

Мы построим шалаш у реки.
Звёздной ночью не спиться, как в детстве.
И стрекочут о чём-то сверчки,
Где-то рядом в траве, по соседству.

Лишь с рассветом затихнут они,
Лучик солнца теплом прикоснётся.
В шалаше мы, как раньше – одни;
И любовь к нам, и нежность вернётся.

И волна налетит, захлестнёт –
Предрассветным туманом нас спрячет,
И зарницей в траве полыхнёт,
Как звезда, над рекой, не иначе...

Мы построим шалаш у реки,
Разве есть что прекрасней на свете?
Чем горящих сердец...

ЕЩЁ ОДИН КОСМОС

Порой ночной в час предстоянья пред торжественной красой
И всем величием и славой многозвёздного Создания
Тем очевидней не становится ли смысл существования
Из нас любого, в то же время и глубокий и простой:
А именно: творить подобный совершенной красотой,
Работы трудной не чураясь, ни отважного дерзания,
Умело пользуясь всем арсеналом творчества и знания,
Внутри себя ещё один, неповторимый, Космос свой?!


ДВУМЯ СЛОВАМИ

Какая сила движет нами,
Толкая в неба...

Заросло, давно травой-бурьяном,
Место где, стоял родной мой дом.
И лишь память, за времён туманом,
Его свет, хранит в моём былом.

От нужды и смуты лихолетья,
Убежали мы в чужой нам край.
Сытость там, но не сумел там петь я,
Не родных мне, песен чужих стай.

Там не свой я и своим не стану,
Ностальгия душу мою жрёт.
И во сне, опять времён туману,
Сердце песню, русскую поёт.

Боже-Господи, прости меня Всевышний,
Как мне дальше, в мире жить скажи.
Тело сил полно, живёт и дышит,
Но...

Всё допето, досказано, выпито,
Что ж мне делать и как дальше жить.
Счастье жизни всё досуха выжато,
И бесцветной, её стала нить.

И ничто и ни в чём уж не радует,
Белый свет, мне не люб и не мил.
Я уже не стремлюсь своей правдою,
Доказать, что и я верно жил.

Я дошёл до последней капители,
Жизни Книги последней главы.
Её дни, души силы все выпили,
Стал я суше осенней травы.

Жизнь утратила яркость и четкость,
Тело, боли разъев кислотой.
И сухой травы жёсткая ломкость,
Во мне...

Я как гость непрошенный,
В мире всем чужой.
Меж людей нескошенной,
Старою травой.

Высохший и колкий,
Не ступить ногой.
Жёсткий — даже вОлки,
Подавились мной.

Нет во мне великих,
Планов громадья.
Как и вОлки — дикий,
Вольной душой я.

И уже собакой,
Мне не стать ручной.
Вновь не будет мягкой,
Трава став сухой.

Мрачный, как дом брошенный,
Я как в горле кость.
Лишний и непрошенный,
Нежеланный гость...
Марковцев Ю.

Олень рогатый жил в лесу,
Он ел траву, и пил росу.
Он иногда в полях гулял, там у крестьян - траву щипал.
И вот однажды у ручья,
Он увидал её глаза.
Они блестели в темноте,
Как два алмаза  при луне.
Влюбился наш олень тот час,
Хоть был женатым он не раз.
Он как мальчишка запыхтел,
Рогами ствол сосны задел,
Потом как волк он зарычал,
И бездыханный в грязь упал.
Его нашли  дня через два, освежевали у ручья, промыли мясо, а потом- коптили долго над огнём.
И вот такую колбасу не...

Там в лесу на траве, под зелёной сосной,
Лежит камень, замшелый как древность.
Он с планеты другой, волей был колдовской,
К нам заброшен, сквозь тьмы бесконечность.

Подо мхом не видны, странных букв письмена,
Но их сила отводит все взгляды.
Не даёт камень видеть, землянам она,
Не доступны им, древности правды.

Своего часа ждёт, гость с планеты другой,
Ждёт взросления мира Земного.
Когда в нём перестанут, жить люди войной,
И когда его сутью, Творца станет Слово.

И тогда письмена...

А у меня работа есть:
Я перекрашиваю день.
Я краской ночи крашу свет И убираю солнца тень.
Я перекрасил всю траву
Под фонарями в желтый цвет.
И с неба, как по волшебству,
Струится мягкий лунный свет.
Я в банку кисточку макну
Со звездной краской и взмахну,
И брызги с кисточки сорвутся
И в небе звездами зажгутся.

Когда открываются двери в зиму
Осень устеляет листьями дорогу,
Чтобы зиме было легче спать
На ею застеленном ложе
Из снежных, пуховых перин
И блесток замерзших луж.
Тогда и я иду ей навстречу
и хоть в горле моем хрипит недопетая песня
а на столе одиноко наливается теплом недопитая бутылка пива,
я шепчу, а губы мои слипаются и не хотят твердить
то, что велит им мое сердце,
Губы не понимают речи сердца, не понимают слов его песни,
Музыка его и ритмы сильно беспечны, чтобы...