Одно

Два Я живут во мне,
Два Я меня терзают.
Одно думает только о себе,
Второе без Любви страдает.

Одно чихает на всех и вся
И примеряет на голову корону.
Второе весь мир любя,
Ищет душою Любовь да икону.

Одно стремится к отдыху и веселью.
Другое не находит себе места,
В суете и в безделье.
Ведь слеплены они из разного теста,
Раз не могут ужиться вместе.

Первое имеет в себе,
Смертельное жало.
Его вонзает в сердце мне –
Чтобы сердце его желания отражало.

Второе...

За жизнью следуй, за моею!
Я поведу тебя в мир дальний,
Я обниму тебя за шею
Своей рукою обручальной.
И высыпая пыль из чисел,
Поспешно прожитых впустую,
Я проведу тебя по листьям
И в их горенье зарифмую
Твои сомненья. Я истрачу
Твою последнюю неволю,
И всю тебя переиначив
Предназначеньем – вдаль по полю! –
За мной иди, рукою крепкой
Сжимая память о грядущем.
А в час, когда крыла окрепнут –
Наш Зов на Небо будет пущен.
2004



Правит ночной колесницей...

Мгновенья вечность составляют
Палитрой красочных цветов,
Их звуки в воздухе летают
Как миллионы мотыльков.

Одно мгновенье на улыбку,
Одно мгновенье на слезу,
Мгновенье права на ошибку,
На искупленье два дарю.

Поймать захочешь, ускользают,
Оставив капельку волненья,
О них порой напоминает
Ветер легким дуновеньем.

Мгновенье солнечного света,
В мгновенье падает звезда,
Порой мгновенье незаметно
Перевернет жизнь навсегда.

Мгновенье каждое сумеет
Впечатать в памяти следы,
В...

Закрыть глаза, забыть о всех, о всем.
Исчезнуть, раствориться, испариться.
Но, мысли – словно по стеклу гвоздем,
и в памяти круговоротом лица.

А, может, это все – одно лицо.
Одно, меняющее лики-маски.
Одно мгновенье, ставшее концом
всего – в палитре изменило краски.

Как камень, что лавиною влеком,
лечу на дно – сама тому виною.
Я отреклась в отчаяньи слепом,
когда беда катилась за бедою.

Сдалась на милость – но кого? – в горсти
сжимая пепел веры… Испариться?
В ногах валяться...

На двоих одно Сердце... Как такое возможно?..
То взахлёб оно бьётся, то осторожно...
То беззвучно и резко вдруг замирает,
Как над пропастью перед прыжком зависая...
На двоих одно Сердце... Когда разделили
Их столетий безудержно-долгие мили,
Половинки, упрятавшись в клетки из кожи,
Стали вечным набатом, печалью корёжа,
Занемев от ушибов, устав от испуга,
Что опять прозевают, пропустят друг друга...
Только где-то на дне, в самом дальнем тумане,
Маяком, отгоняющим призраков, мАнит
На...

Сижу на балконе,
Смотрю я в окно,
А в голове в мыслях одно,
Как хорошо было бы мне,
Если бы я летала во сне.
Слёзы градом падают с глаз,
Видимо не поможет священный топаз.
Знаю одно – любила она,
Только теперь сходит с ума.
И я помочь ничем не могу,
Потому что сама его я люблю
Вот и сидят во мне эти два я
Спорят, ругаются
Кто же семья?
Как же устала я от всего,
Как же избавиться мне от того,
Никому не понять.
Может попробовать мне полетать…
В принципе я не боюсь высоты,
Знаю...

Две роли, но одна судьба;

Две жизни, но одна твоя;

Две сути, но одна мораль;

Две повести, но одна печаль.

Два сердца, но одна любовь;

Две смерти повторяться вновь.

Два солнца, но горит одно,

Два неба, но живет одно,

Две птицы, но летит одна,

Два мира, но любовь одна.

Когда любви незнаменитой,
Мятежной, беглой и живой,
Я посвящал души открытой
И беспокойство и покой;
Когда надеждою виновной,
В часы общественного сна,
Невольно мучилась она
И в мир поэзии любовной,
Уединённа и нежна,
Летала с музой многословной,
Когда рогатая луна,
Богиня женских упований,
И ночи мрак, и вздор желаний —
Мою нестройную мечту,
Как сон волшебный, чаровали
И пустяками занимали
Младого сердца пустоту:
Чужим исполненный предметом,
Я обещался вам тогда
Всё объяснить...

Я так хочу признаться, правда.
Я не хочу бояться жить.
Искать концы и так не складно,
Тебе об этом говорить.
Зачем унылыми словами,
Мне крик души произносить?
Хочу кричать, не знаю право,
Как мне ответишь ты.
Гоню я прочь своё томление,
Мне надоело в камне жить.
Пойду войной и наступление,
Ты не сумеешь ведь отбить.
Я прогоню свои все страхи.
И вот теперь какая Я!
Сказал художник, вслед - прекрасна!
Венера, жаль, что не моя…
Иду навстречу, с каждым шагом,
Во мне бушует и...

А он говорил, подпой, а тут ни слуха, ни голоса,
и на голове три волоса, старость, медведь насту-
пил на ухо, уха на столе, одно радует стопка во-
дки и за столом: джеймс джойс, иосиф бродский
и дядя ваня свойский, ведут речь о словесности
её «пресности» о языке, не как органе пищеваре-
ния, а как средстве общения, передачи информа-
ции, и слова творении, долго спорили, блистали
умом, первые два, а дядя ваня молчал и головой
угрюмо качал, (я чуял недоброе, сторонился, чуть
под...