Одежды примеряли

Я себя спрошу в одиночестве
Что осталось от наших сомнений
Письма, ссоры, любви пророчества
Позабытые встречи лунных затмений
Расскажи мне о счастье мелькнувшем
В этом тусклом призрачном свете
За дверями в квартире уснувшем
С жалюзями на окнах в лунном сонете
От того что случайным стало явлением
Чувство нежности после разлуки
И желание остаться одной на мгновенье
Ради праздной стареющей скуки
И зима приходит без огней и красок
Принося одежды белые с тенями
И меняют лица...

Очеловеченный поступком
Обезображенный хандрой,
В своём желании быть чутким,
Страдал лирический герой;
Вернуть пытался благосклонность
Своей обманутой жены,
Но дни героя сочтены.
И тот, кто их считал – до срока
В утиль отправил весь тот хлам,
Который сводница-сорока,
Таскала по чужим углам –
А всё для крестника! В надежде,
Что парня встретят по одежде,
Но проводить, вот, по уму
Пинком пришлось и судьи хмуры –
Похоже – собирать суму
Пора любителю амуров.

Мораль сей драмы...

Сибирь - раздольная страна.
И в центре той Сибири
Девчоночка одна росла
Глазенки, как сапфиры

Ей имя было Суламифь,
Но Председатель - гнида:
"Какая, нафиг, Суламифь,
Ты будешь Степанида.

Одна на всех у нас страна,
Равны все поголовно.
И ты не думай, что вольна
Плевать народу в морду.

И, приподняв со стула зад,
Зашедшись от бронхита,
Вручил ей сухо аттестат
На имя Степанида

А в сердце аромат олив
И бьется имя Суламифь.

***

II
А вскоре началась война
Мужчин...

Тяжелые злые ботинки с хрустом ломают ребра.
Стоят над лежащим противником со взглядом жестоким и твердым.
Строгая черная форма, на рукаве горит свастика,
Память подскажет услужливо: еврейских погромов классика.
Пахнет горящими шинами и дымом печей Бухенвальдских.
И вспыхивает в подсознании холод расстрелов февральских.
Для них не имеет значения цвет кожи, возраст и звания
Они своего не стесняются, омытого кровью призвания.
Поставив себя выше Бога, свое начинают судилище
«Сверхлюдям...

Поливает ликером мартовским
Вечер-плакса…
В одиночество тусклых дорог
Примеряю пустое пространство -
Без-тебя, не-с-тобой, но для-нас…
И дай бог…
По карнизам гуляю тенью
И в тени,
Где-то снизу,
Ниже-ниже -
Жизнь в пыли
Суетится павлиньим бешенством,
Мнется в бок…
А мне что…
Мне с тобой неспешная,
Видит бог,
Губы мазать ликером мартовским
Да брести
В без-тебя, но в для-нас пристрастием
Без вести.

За пять копеек счастье покупаем,
Благословение цыганки на вокзале.
А счастье то не ценим и теряем
Любимых, боль потом гася в бокале.

Напутствия хромой цыганки…

Любовь разбрасываем, словно ветер,
И слепо вновь по лезвию ступаем,
И снова любим, губим, снова счастье
Мы на вокзалах за копейки покупаем.

Напутствия хромой цыганки…

От горечи глаза я прикрываю...
Для сердца голого куплю одежду…
Я по копейке счастье собираю.
Не растерять бы, Боже, дай надежду!

Звучат в ушах как...

Уберите руки! Я живая!
Я в одежде голая стою!
Проклинаю день, когда, мечтая,
Я призналась, что его люблю.

Уберите руки! Ради Бога!
Дайте время мне прийти в себя!
И в глаза мне не смотрите строго –
Я не знала, что сгорю, любя!

Я прошу вас, руки уберите!
Не сбегу я! Не смогу бежать!
Дайте мне одной побыть! Уйдите!
Дайте время душу залатать...

Весна, как легкий порыв ветра
В окошко утром залетит,
И словно руки гитариста
По струнам нежно пробежит.

Она походкой юной девы
Шурша одеждами войдет,
И вместе с чистым майским утром
Свой свежий запах принесет.

С весной бываем мы не долго,
Лишь девяносто дней в году,
Но это дуновенье чуда
Я целый год в душе храню.

Весна нас верить заставляет,
Что лучшее еще придет,
И с ручейками нас однажды
Куда-то в лето унесет.

В какой-то час весна разбудит
Минуты счастья и любовь,
И...

Звонким "чирик"
На крыше приветствуют
Весну воробей.

Весну воробей
Ему вторят сосульки,
Капелью звеня.

Капелью звеня
Они на землю летят,
Падая с крыш..

Падая с крыш
Осколками крошатся
На тратуаре.

На тротуаре
Караблики в лужах
Дети пускают.

Дети пускают-
Намокает одежда,
Не просыхает.

Не просыхает,
Но радуются дети,
Счастье на лицах.

Счастье на лицах.
По улице носится
Их радостный крик.

Ихрадостный крик-
Воробушек вторит им
Звонким "чирик".

Звонким...

Кружится кружево снежинок,
Ветра плетут покров земле…
В пушистой шали, белой, длинной,
Земля мечтает о тепле…

И там, в глуби, под шалью снежной,
Таит и нежит трав ростки,
Приберегая для одежды
Зелёных ниточек мотки…

Скрывая до поры всё в тайне,
Кроит на платье шёлк цветной,
Воздушный и необычайный,
Недавно присланный Весной…