Очки могут не помочь

С меня как будто сняли темные очки,
Я красоты вокруг себя не замечал,
Моим спасением для сердца стала ты,
И почему я мимо счастья пробегал…

Но я прозрел, я понял истинную сущность бытия,
Его не нужно где-то в космосе искать,
Как оказалось – это ты моя судьба,
Мне нужно время было это осознать.

Я не могу своей душе найти покой,
Судьбе назло, по воле рока время встало,
Я по ночам мечтаю рядом быть с тобой,
И ничего другого для души не надо.

Там среди звезд, на небосводе за окном...

Життя, як спалах зірки уночі,
Як думки мить, політ у височинь...
Дідусь мій рідний у вічність відійшов,
хвороб та мук там зцілення знайшов.
Тепла чекав, щоб промені весни
Зігріли серце, сили надали.
Життєвий шлях у діда був важким-
війну пройшов, в нестачах ставив дім.
З бабусею разом жили роки,
Зазнали щастя і невдач вони.
В житті тримала їх палка любов,
Бажання жити зігрівало кров.
І ось в цю мить, коли прийшла біда,
Сумує небо. Плаче вся рідня.
Не стало, наче...

Колокол космического понимания
висит на радуге чувств.
У него минута молчания,
он слушает, впитывает в себя звук.

Наполняется пространство
звуками вечной любви -
неповторимое постоянство
веры, зрелости и чистоты.

Заканчивается минута молчания,
всё вокруг затихло и ждёт.
Затянулось время прощания,
завтрашний день зовёт.

Воздух наполнен вибрациями,
небо молниями зажглось.
Нас выводит из глубокой прострации
голос колокола: «На-ча-ло-о-ось!»

(старые выпуски)

Я,лежа на диване,включаю телек свой,

В домашней обстановке я чувствую покой.


Лежу,переключаю с канала на канал.

Ох,хорошо лежу я,а то б так и упал.


А все из-за того,что реалити включил

И обо всем на свете вдруг сразу позабыл.


Ну это шоу все знают,зовут его Дом2

И все,о чем там крутят,какая-то ботва.


Я так сначала думал,потом вдруг перестал

И как то непонятно я на Дом2 запал.


Интрига за интригой меня теперь манят

И городом любви мой...

Они стояли, как будто в фильме,
Среди безмолвной, немой пустыни.
Ось земная остановилась.
Не захотели они стать другими.
Он влюбился, она влюбилась
Не обольщаясь, мечтами своими.
Он держал ее узкие плечи,
Она держала его за руки.
Он мечтал, что это на вечно,
Ее сердце томилось от муки.
Но их мысли, канули в бездну,
Как и всегда, подобное было
И не хотелось им думать трезво,
Он полюбил, она полюбила...

Болезненная безупречность, приближая вечность
или её осколки, мало толку, реальность размыта,
чтобы увидеть сито, или носить воду, из пустого
в порожнее, где ось, ноя, ковчега остов, что собе-
рёт тварей, потенциальную ценность, а где гной,
что выдавили вчера, в вечность, где температура,
нары-ва?
рвом загородил, город, напустил крокодилов,
двух видов, вампиров, шизоидных и других
агрессивных, эпилепсией страдали, все следы,
свои, хвостом заметали.
а он надеялся на чудо, что верблюд...

Свет шествовал по сердцу, как по полю.
Свет вдавливал мне в грудь свой легкий шаг
И оставлял свеченьем тайной боли
В лесах души едва заметный знак.

Он шел и шел сквозь царство плотной ночи
И сам свой путь прокладывал внутри.
Вот отчего так долго кровоточит
Последний свет исчезнувшей зари.


* * *
Иносказанье бытия –
Иных миров мерцанье.
Мои деревья –это я,
Но лишь в иносказаньи.

И смысл отыщет только тот,
Кто, глядя сквозь обличья,
Иносказания поймет
И вновь ответит притчей...

Улыбнись своему отражению.
Ты прекрасна! И мир за онком
Ожидает твоё пробуждение
Как влюблённый с волшебным цветком.

Солнце светит прямо в глаз, ничего себе жара,
- Ара, - крикнула жена Клава, проходящему
по коньку крыши Стёпе.
- Ёп, - сказал он ей, (обернулся),оступился и с высоты
свалился, поправлял антенну, упал, ось кости,
сломал, бедра и ключицу, та, что справа, стал
возноситься, или его душа, (высь, небо, синь),
(хороша жизнь, а тут лучше), (ничего, что упал
в грязь, потерял сознание), а жена теребила,
чтоб он обратил на неё внимание, (боялась без
него остаться, гад, а без него ещё хуже...

Четыре оттиска на сине-голубом
С прямою головой и наклоненной.
Уже известен, но еще не бог:
Всего шестнадцать сотенных зеленых.

Сидят на переносице очки,
Как два ноля – еще король-то голый!
Но третий, захватив узлом в тиски,
Ноль галстучный уже сжимает горло.

Когда бы знать: полвека не пройдет –
И рать нолей окажется несметной.
А перед тем - ранение в живот.
И двадцать лет спустя бессмертье.

Нью-Йорк, 05.13.2011

11 мая 2011 года на аукционе Christie's первый автопортрет...