Оcень замёрзла холодно ей

В лед волн Байкала отчаяно
вошла. ТЫ.
И дней теплых — Весны!.. —
не стало с нами!..
Дурь моя!.. Спесь.
...а плечи твои как
никли у глади остылых волн.
В стуже разламываясь.
Ноги твои — в дно?!..
ОН. Зеленый хрусталь волн Байкала —
бетон был.
Т а м,.. у тебя.
А Берег мой крут.
Пыль теплую
вверх взбиваю-то как!..
А мысль: «...бережно б ставил
на твердь берега! Ноги ее.
Можно бы с дурью нежной...»

Не видна ты совсем.
— ...одна ли идешь одна
в лед волн? —
спрашивал себя...

Всё стало далёкой сказкой,
Но помнишь, в пальцах когда-то
Мы теребили маски
И надевали обратно.
Но помнишь, как душу кололи
Немые и дерзкие знаки.
Как мы примиряли роли
В чужой и холодной кровати?

Как с неба падали звёзды,
Желанья не сбывались…
Ты помнишь как несерьёзно
Тогда мы с тобой прощались?
И как превращалось лето
В живые, холодные капли.
Мы создавали запреты
И осенью листья пахли.

Потом оголялись ветви,
Покрывшись белою краской.
Мы были, тепло одеты,
Но чаще...

Лишь только ограда меня удержала.
От зова прохлады, ночной тишины.
Всё то, что к тебе я тогда испытала.
Я слышала где-то как отзвук струны.
Как нужно мне было, коснуться рукою.
Холодного камня у кромки воды.
Пройти босиком по берегу моря.
Умыться, и смыть с себя чувство вины.
Уйти, убежать и скрыться от глаз всех.
От глаз отчуждённых, холодных, пустых.
Найти в себе силы, во многом сознаться.
Остаться одной, без присмотра других.

Однажды ночью ангел чёрный,
Над моим домом пролетал.
Меня увидел и узнал,
А если точным быть то вспомнил.

Меня был видеть рад он очень,
К груди своей большой прижал,
Слёз радости он не сдержал.
И скрыл их под покровом ночи.

Он рассказал мне, где он был,
Про звёзд холодное дыхание,
Про одиночество сознания.
И вспомнил всех, кого любил.

Свой взгляд, направив в высоту,
Он рассказал мне про планеты.
Что на краю вселенной этой,
Про мирозданья красоту.

Про тишину он промолчал...

Как я люблю безмолвье сентября!
Душа немеет у себя на тризне.
Холодная, осенняя заря
Нам говорит об остановке жизни.

Ты больше не участвуешь в борьбе
И не нужны ни громкость и ни сила.
Жизнь тихо собирается в себе
И как кристалл светящийся застыла.

О, этот свет! Что значит ветра свист
И дождь холодный, хлещущий нам в лица?
Лишь только тот слетает, точно лист,
Кто сам в себе не смог остановиться.


/Зинаида Миркина/

Затянули гайки, да не по резьбе,
И ее сорвали на болтах в судьбе.
И судьба ломается на куски, на части,
В ней проблемы падают, прямиком на счастье.

Вы судьбы Вершители, случая Механики,
Что же вы смешали всё, грязью облив пряники?!
Что же вы пустили всё, здесь на самотёк?!
И в судьбе на голову, рухнул потолок.

Черви под землёю, уцелели в ней,
И теперь изломанных, кушают людей.
Но мороз ударив, их поубивал,
Век в судьбе стерильный, ледянной настал.

Чувства все замёрзнув, стали...

Как на школьной доске
белым пишем по чёрному,
Или чёрным по белому –
свою бренную вязь,
Из крестов и нулей
письмена беспризорные,
Но не можем найти
в них желанную связь.

День грешит, как вандал
отражаясь в ночи.
Погружаясь в себя
неосознанно будим
То, что спит до поры
и упорно молчит
Под порогом души
и лузгой словоблудия.

И оставшись вдвоём
сам с собою воистину,
Разрывая покров
пережитого дня,
Оголяем свой нерв
ощущений, как выстрелы
В постижении тайн
о себе для себя...

Ложится на плечо холодная рука,
Дрожит под теплотой безветренной погоды.
Я вздрогнула сначала, и слегка
Коснулась пальцами руки твоей свободной.

Твоё дыхание ощущаю на спине,
Оно холодное, и хрип такой продрогший.
Руки сжимают плечи всё сильней.
Давай уж говори, чего ты хочешь?

Стучишь ты пальцами по шее и щеке,
Ты просишь повернуться, и устала
Терпеть я всё… И снова налегке
Иду с тобой я, Смерть, в чертоги ада…

Не спеши мир оплакивать лето,
Проливным и холодным дождём.
У него есть ещё запас света,
Он ещё нас согреет теплом.

Вечным лето бывает лишь в сказках,
На Земле за ним осень нас ждёт.
Подарив увядания краски,
Птиц нелёгкий, на юг, перелёт.

Только будет чуть позже всё это,
Когда осени время придёт.
А сейчас конец августа — лето,
По нему дождик зря слёзы льёт.

Будет всё в своё время и в сроки,
Ещё рано прощаться с теплом.
Утром снова, взойдя на востоке,
Обогреет нас солнце лучом...

У всего своя точка кипения,
Замерзания точка своя.
Градус свой, где начнётся горение,
У всего свои точки-края.

В этих точках меняются свойства,
Суть меняется тел и вещей.
В них спокойствие иль беспокойство,
Возникая, меняет мир сей.

Остановит бег вод замерзание,
Превратив неподвижностью в лёд.
Жидким сделав металл возгорание,
Даст движенье ему — он течёт.

У холодных душой миг рождения,
Замерзания точка, в них лёд.
У горячих — в миг этот горение,
В мире нашем душа их начнёт...