Обувь

Я сдерживать слезы не буду,
Все буду, как есть, принимать.
Аллеи засыпаны пухом,
Умчался еще один май.
Стал пух тополинный приметой-
Прощальным аккордом весны,
Кружась меж весною и летом,
Навеял забытые сны...
В тех снах мы совсем молодые
Беспечно гуляем вдвоем.
По пуху, сняв обувь, босые,
Как будто по снегу бредем...
Девченка в коротеньком платье
И в джинсах потертых юнец
Весь мир заключили в объятья
Любовью горячих сердец...
Совсем не похожие птицы,
Как будто из разных планет...

Имя мне – Православный,
Возраст мне – тысячи лет.
Голос мой не хрипящий,
Взгляд – не взгляд, а рассвет.

Платье мне – ваши плети,
Обувь мне – не сапоги,
Милость мне – ваша щедрость,
Размером с кулак руки.

Мне вода – мои слёзы,
Не любовь, лишь шипы.
И золота мне дороже -
Все трудные мои дни.

Мне будущее – награда,
Мне прошлое – пустота.
Вам имя моё известно,
Но, не знаете вы меня.

Господь, Ты очень нужен мне,
Моя душа к Тебе взывает,
Устал блуждать я в жуткой тьме,
Страданья душу разрывают.

Наелся много я рожков,
В лохмотьях с свиньями питался
И спал в навозе средь скотов,
Как нищий по миру скитался.

Своё наследство -промотал,
Пропил и проиграл с друзьми,
Господь, прости, я так устал,
Хочу домой к отцу, и к маме.

Готов я быть среди рабов
И не достоин зваться сыном,
Я грешен, Боже , пред Тобой,
И пред отцом моим повинен.

И я оставил всё, скорей...

Не вернуть уже назад,
Рек в русло.
И устал я от преград,
Мне грустно.

Обувь была велика,
Стёр ноги.
На Земле жизнь нелегка,
Спят Боги.

Спят, о нас забыв во сне,
Снам верят.
А Земля горит в войне:
Мир делят.

Кто у власти, им богатств,
Всё мало.
Слаще всех на свете явств,
Им слава.

Хватит Боги в небе вам,
Спать сладко.
Помогите здесь вы нам:
Жить гадко!
Марковцев Ю.

В первой строфе ты сняла пальто,
Обувь небрежно швырнула в угол,
Шарфик мелькнул – я узнал о том,
Как хорошо тебе с милым другом…

Пуговиц блеск и летит жакет,
Юбка сползает дуэньей строгой –
В третьем катрене – в гамаке –
Ты удивляешь меня и Бога.

Ближе к развязке – бретелек визг!
Выпуклость мыслей приносит радость;
Ты не стесняешься и на бис –
На пол роняешь гипюр от Прада.

Текст идеален – читать, читать! –
Ева в саду, плод слегка надкушен –
Но понимаю, что всё не так...

Гроза и гром – последние средства
Против засилья духоты унылой,
Когда уж даже и во рту слова
Потеют у твоей самой любимой.

Стоит такая тишь и благодать,
Что хочется кричать (а силы нету),
Что хочешь ты одежду изорвать,
Смотря на небо и ища примету.

Но в небе только яростно палящий
Диск солнца видишь ты, и понимаешь,
Что кто в пустыне, те играют в «ящик»,
Но для чего? – ты этого не знаешь.

А, между тем, любимая, потея,
Готова стать шахтером, взяв лопату,
И закопать туда себя...

Господи, почему осенью на пальцах замерзает иней.
на асфальте остаются грязные следы ботинок,
такие же, как самолетов следы?
их обычно хочется вернуть, заказать обратный рейс,
или нарисовать себе настолько бесцветный фэйс,
чтобы твоей хандры не видели и не предвидели.
не предвидели, как внезапный снег,
снег, когда нет интернета и расписания маршруток,
и обувь безнадежно промокла.
Господи, но почему, почему именно осенью
такие неприверливые окна.
почему так нехватает...

Невесомость, жара, съёмки, кадр за кадром, но всё в урну,
Патриархи бузят малость, но встречает их плебс бурно,
Необычен иной привкус, любопытен чужой опыт,
Но зачем же менять обувь, если есть на Пути тропы?..

Над Берлином парит Вендерс, над Макондо летит Маркес,
По Парижу Ремарк мчится к Триумфальной своей арке,
Над Москвою завис Чехов, над Нью-Йорком – джедай Лукас,
Под Биг-Беном сидит Голдинг, ждёт, когда подадут «Букер»…

Где-то там, среди них, Спилберг, где-то здесь, среди нас...

Я захожу в холодную воду,
Я сброшу обувь и одежду,
Свою забуду я свободу
И не возьму с собой надежду.
Ты одинокий в море остров,
Но я плыву, к тебе плыву,
Мои ладони так замёрзли,
Но я на помощь не зову.
Закатное кричало солнце:
"Зачем плывёшь ты в пустоту?
Там счастья нет, любви не будет."
А я нырнула в темноту.
Ты одинокий в море остров,
Но я плыву, к тебе плыву,
Мои уста совсем замёрзли,
Тебя по имени зову.
На берег выползу устало,
К песку холодному прильну,
Но слёз...

Ты – концентрация космического света
Ты высшая раса для этой планеты
Тебе нет равных, ты мой бог и нирвана
Только с тобой есть смысл для дивана

Я без тебя – всего лишь гонщик Alfa Romeo
Я без тебя – только призрак “Илиады” Гомера
Моя жизнь без тебя – пустота из вакуумной прострации
Мой мир без тебя – как президент без инаугурации

Ты села за руль, и мы едем в Infiniti Toyota
Пока я рулил – ехал в салоне УАЗ – Патриота
Утро стало светлее, когда ты вошла в зал села рядом
Пусть забыла...