Обугленный

И то, что было в тебе тенями,
И то, что было в тебе шипами,
И то, что было в тебе цветами
Пью губами


Мы выпьем долгую ночь,
Называя свои имена огню побуквенным трепетом губ.
Алые розы в шепоте тел...
Беспамятство двух слов, постигающих тайнопись «алого вина».
Растворяйся в пальцах каждую ночь...
Капай на белое без перевода на мой язык...
Ты - не рифмованная дерзость моих ожиданий,
Танцуй надо мной...
Будто нам навстречу отпущено вечное время.

Твои глаза украдены у всех...

В древо молния ударила,
И обуглила — сожгла.
Ствол корявый всё ж оставила,
Не спалила всё дотла.

Обожгла жизнь, опалила,
Душу сжёг печали свет.
В теле есть для жизни сила,
А для счастья её нет.

Божьи неисповедимы,
Назначений смысл и суть.
Вновь кого-то сделал дымом,
В огне дней сжигая путь.

С неба звездочка упала,
Не заплакал мир о ней.
Как она, я значу мало,
Миру космоса людей.

Жизнь с обугленной душою,
Как потушенный камин.
В ней живущий пустотою,
И в толпе людей...

…Как хочу я обнять тебя, очень трепетно, тихо и нежно
Самого серого из всех самых серых котов на свете!
На кота непохожего, а скорее похожего на серую нежить –
Что, конечно, одно и то же…
Одно и то же…
Как хочу рассказать тебе, что в душе моей вдруг накипело
И на стенках осадком обугленным – как в гейзерной кофеварке
Всё слоями, слоями спеклось и коричневой плёнкой осело
Мысли средней обжарки…
Хорошей обжарки…
Кот мой серый, у окна посидим, старым пледом уютно накрывшись
Будем капли...

Февраль. Достать чернил и плакать!
Писать о феврале навзрыд,
Пока грохочущая слякоть
Весною черною горит.

Достать пролётку. За шесть гривен,
Чрез благовест, чрез клик колёс,
Перенестись туда, где ливень
Еще шумней чернил и слёз.

Где, как обугленные груши,
С деревьев тысячи грачей
Сорвутся в лужи и обрушат
Сухую грусть на дно очей.

Под ней проталины чернеют,
И ветер криками изрыт,
И чем случайней, тем вернее
Слагаются стихи навзрыд.

Б. Пастернак

Земля обугленной картошкой,
Сквозь Космос полетит когда,
На ней, сумев стать бомбой мощной,
Взорвётся знания беда.

И всё сгорит и станет пеплом,
Но и ему нет места здесь.
Его, космическим сдув ветром,
В себе развеет Вечность весь.

И сгинут все — и кто в гордыне,
Себя, всех выше называл,
И тот, кто шёл по середине,
И тот, кто был ничтожно мал.

Реальность — данность парадоксов,
И мощь, и хрупкость — всё в одном.
Всесильный — хрупок жизнью Космос,
Конечен — ею и огнём.

И...

- В вас не осталось ничего людского,
искусство слов в искусственных словах.
Холодных пальцев шёлк, сугроб алькова,
волос солома – пёстрый срам вдовства.
Ко всем потерям сердце равнодушно,
язык остер, а ум ещё острей,
ему любить - диковинно и скучно,
как извлекать жуков из янтарей.
У вас в глазах обугленная бездна
зрачка,
вокруг - зелёное стекло.
Улыбки лук изогнутый любезно,
солёных слов несметное число…

- Я состою из карамельной лавы.
Мне нет греха в соломенном вдовстве.
Вот...