Обретая свободу

Ты и я. Мы обретали смысл
В той темноте, что сами заплели.
На волю отпуская мысли
О всем, что не касается любви

Ты и я.. Мы стали вдруг родные
Друг другу сильно сердце истерзав
И отдали в объятия чужие
Так до конца друг друга не познав

Ты и я. Но нас не существует,
Мы – бредни воспаленного ума.
И наш бокал давно уже пустует,
И мысли все прочитаны до дна.

Ты и я. Невыносимо глупо
Растрачены сокровища вконец.
И кажется, тут неуместна скука
Двух в страхе не открывшихся сердец.

Надеюсь друг я не плохой,
Но парнем быть, мне всё ж сложнее.
Коснуться девушки боюсь рукой,
Когда она мне всех важнее.
Словцо я молвить побоюсь.
А вдруг не то скажу я?
За это я себя сужу,
но страх в себе не поборю я.
Что делать дальше я не знаю.
Меняться надо бы, да как?
Ведь от себя я убегаю.
Остановите кто меня!
Я сделать сам это не в силах,
Просить о помощи нельзя.
Но кровь течет по моим жилам,
Любовь жива! Живу любя!
Но за себя мне стыдно очень,
Что глупо так себя веду...

Читать стихи из прошлых лет,
Шептать забытые молитвы;
Но на руке от ржавой бритвы
Бороздкою зияет след.
На куполах блестят кресты,
Но нет креста в душе и теле.
Мы все – язычники на деле,
С привитым комплексом вины.
Богобоязненный народ
Боится, сам чего не знает
И, уж который век страдает,
Не зная, что произойдёт.
Но за вселенскою тщетой
Таится скрытая надежда.
И даже если я невежда,
Есть шанс постигнуть смысл иной.
Первопричина бытия
Горит звездой на небосводе.
И в этом...

Я уйду в сентябре,
Обрету свой приют.
Я уйду на заре,
Там давно меня ждут.

Я не знаю когда,
Но уйду насовсем.
Не погаснет звезда,
Где-то там Вифлеем.

В золотом сентябре
Для тебя на беду,
Улыбаясь заре,
Ты прости, я уйду.

Пусть, сбросив с мыслей пыль веков,
Ты будешь, одарен Богами.
Питать ты станешь жизнь с основ,
Пути Вселенной расширяя.

Пусть будет вечен твой язык,
В наш дом забытый возвращенья.
И не померкнет силы лик,
Что в сердце вспыхнет без смятенья.

И не исчезнет путь Веков,
Отцов великие Стремленья.
И запылает вновь любовь,
И ты увидишь измененья.

Ты создан для решения себя,
Красивой сказкой оживая,
И не для наслаждения себя,
Но людям истинность продляя.

И радость жизни, бытия...

Июньский вечер, месяц молодой
И тишина окутывает тени,
Что спрятались под скромною листвой
И не стыдятся откровений.

Рука в руке, печали на изнанку
И холодок с опущенных ресниц,
Ветвей задумчивая арка
Скрывает гнезда певчих птиц.

Покой устал, табачный запах
Небрежно свежесть успокоит,
Душа с изьянями, в заплатах
Вновь по-тихоньку дверь откроет.

Касанье ветра, плавный шорох
И прошлого не слышен окрик
И тает пышный листьев ворох
И тени обретают облик...

Пространство…
Облеченное в утонченные,
но окаменевшие формы прошлого прошагивается глазастыми прохожими. Приговоренные к любви и отрешенные от быта
губы
зависают парочкой в переулке. Париж.
Невидимые трубы проглатывают жизнь
изящно-беснующегося города. И когда
колонны
громадой своей зазвучат и в висках колыхнется
утробное племя –
вспыхнет душа
и охладится присутствием гения. Туристу на съедение –
пиршества всей вселенной. На мгновение
растворяешься
и обретаешь...

Мне тебя не вернуть
Никакими молитвами,
Мы прошли этот путь,
Дальше – истины битые.

Мы вернулись к себе –
Вместо паузы – точка.
Обретя… Не найдя –
В свой приют одиночки.

Я не жду продолжения,
Знаю – всё уже… было.
Боль утихнет со временем,
А я… просто любила.

И осени под стать моя душа…
Немного плачет, болит безудержной тоской,
Но всё же помнит…

Ты одевалась не спеша,
Мы шли гулять вдвоём с тобой,
Никто не остановит…

А листья нежностью шурша,
Нам путь показывали свой,
Такой далёкий, но родной,
И обретали вновь… покой…

Шли там, где не был никогда,
Где путеводная звезда – твоя улыбка,
Чувства смяты…

Всё тот же я и та же ты, и люди, и дома.
Как странно….
Может не вернусь обратно?

И время пролетело, словно миг,
Пора с тобой...

Четыреста километров назад я был занят этой игрой.
Наверно, можно было и вплавь, но я был занят этой игрой.
И помнит генеральский Кавказ, как я был занят этой игрой.
Дорогая, прости, что я – пасс, и что был занят этой игрой

Дорога чиста и пуста, но я занят этой игрой.
И все мы собрались домой, а я занят этой игрой.
А жизнь не сложней, чем пасьянс, и я занят этой игрой,
И пара удивительных глаз занимается вместе со мной.

«Дорогая, ты погляди: я занят игрой» –
Говорил ей, чуть-чуть...