Обогреют меня все подъезды

Вcё начнётся потом,
кoгда кoнчится это
бесконечное дyшное, жаpкое лето.
⠀
Мы надеемся, ждём, мы мeчтаем о том,
чтоб скорее пришлo
то, что будет пoтом.
⠀
Нет, пока настоящее не начиналось.
Может, в детстве...
ну в юности... самую малость...
⠀
Может, были минуты... часы... ну, недели...
Настоящее будет потом!
А на деле
⠀
На сегодня, назавтра и на год вперёд
столько необходимо-ненужных забот,
столько мелкой работы, которая тоже
никому не нужна.
Нам она не дороже,
⠀
чем сиденье...

Вновь НАТО сеет в фейках ложь,
Процессом Нюрнбергским пугает,
Плодит бандеровцев за грош,
Ряд жёстких санкций предъявляет.

Россию зря теперь пугать,
Что злить медведя там, в берлоге,
Сильней, мудрей Россия-Мать,
Пусть знают НАТО-бандерлоги.

А тем, кто лает про позор,
Что русским он зазря родился,
Такой дадим Блицкриг-отпор,
Чтоб лжец вовеки не отмылся.

Ведь хуже нет людей таких,
А тролль всегда подлей Иуды,
И злостный смрад в душе у них,
Где сплетен вычурнейших груды.

Им...

Мой стакан на половину...
Только пуст он или полон
Яд налит в него или вода,
Все зависит от тебя.
Лишь в твоих руках отмычка,
Верный код и нужный шифр,
Будем вместе или порознь,
Все зависит от тебя.
Острый нож с холодной бритвой
И накинута петля,
Упадет ли табуретка,
Все зависит от тебя.
Буду жить или погибну,
Крыль дашь или патрон,
Все приму из рук любимых,
Молча, ничего не говоря.

Не пугай память тьмою видений,
Мне они, уж давно не страшны.
Не боюсь я твоих обвинений,
Все мы смертные, не без вины.

Все хоть раз или словом, иль делом,
Те, кто в плоти тел жили, грешны.
И последним ли был, или первым,
Пред судом судьбы все мы равны.

И хоть что мы решим, мы в итоге,
Пожалеем об этом потом.
Нас за что наказать, найдут Боги,
И благих дел, плод станет грехом.

Часто, дел от души, результатом,
В чувств порыве вредят, их верша.
И в пространстве пустом, телом...

А зима нынче снежная,
Снова с неба метель.
Ты сейчас, моя нежная,
Стелешь в белом постель.

Вечер ночке поклониться
И исчезнет в тиши.
Спи, моя богомолица,
Горевать не спеши.

Все пройдет ,все измениться,
Не волнуйся, поверь
И исчезнет бессонница,
Стихнет в полночь метель.


Виктор Северенков.

Пройденных дорог прожитым счастьем,
Не согреть сегодняшнего дня.
Пустота под слов красивым платьем,
Если нет в них, чувства и огня.

Смешаны в одно, неразделимы,
Ложь и правда, зло и доброта.
И в чём жизни, время наше спим мы,
В том нам мира, свет и красота.

И времён стремлений, направление,
Разное, в отрезках их эпох.
И день в прошлом, счастья дав мгновение,
Может настоящему быть плох.

Кто лишь в небо смотрит, под ногами,
Не увидит камни на путях.
Мы дороги выбираем сами,
Но...

Ошибаются все порою, и не все порой справедливы...
Но...растут на яблоне-яблоки, а не сливы...
И порой хочешь всё изменить и стереть..
Эпизоды все, что не красивы...
Жаль такого ластика нет...
И от этого мысли паршивы...

И взгрустнётся порой тебе...
И ты вспомнишь опять ерунду плохую...
Жаль нельзя изменить, отмотать назад...
Так не стоит сказать ли .... По.........Барабану Мне.

Что там дальше потом...за потом....
Не известно...но ты лишь можешь...
Изменить свою жизнь кардинально...

Встречи без стола поспешны
И не очень-то успешны.
Стол - важнейший атрибут.
Все пути к столу ведут.

В поутихшем саду как остатки забытого лета
Все цветут хризантемы, нестрашен им холод зари.
И пока по утрам еле слышится пение где-то,
Птичьих стай улетающих вдаль до не скорой весны.

Грустно мне оставаться теперь в злате вянущем этом.
Курит осень дымок над глазами поникших озер.
И горит солнца луч слабо греющим розовым светом,
Паутин невесомых в пожухлых травинках узор.

Чаще слышится звон в опустевшем задумчивом лесе,
То паденья листвы: как тяжел тот смертельный полет.
И проводят...

Средь слепого поденного хлама
в полный крик вызревает Строка...
Ей светить.
Ей толкаться упрямо.
Сквозь века.

Ей парить – над безлюдьем и людьем.
Ей отвергнуть – Мамону и власть.
И с сумой на голодный желудок
созидать.

Небо низкое мелко скандалит:
то ли дождь, то ли ветви берез…
Память… паперть…
Всё скрылось за далью.
Всё сбылось.

Завтра – пулю в живот словит Пушкин.
И ОРБИТЫ УМРУТ СТОЛЬКИХ КНИГ!
Вот такие грядут финтифлюшки.
В полный крик.

+

Публикация...