Обидный

Шехерезадой я была,
Наверно, в жизни прежней.
Прилежно сказки та плела,
А я - ещё прилежней:

Жил Рыцарь в замке на горе,
Красивый и отважный.
Ему почёт был при дворе,
Носил он титул важный.

Однажды весть принёс гонец :
Все - на турнир! Все - к бою!
Так в жизнь его пришёл конец
И счастью, и покою.

Простившись с молодой женой,
На зов смельчак уехал.
В турнире перед всей страной
Хотел достичь успеха.

Вот во дворце у Короля
Участники турнира
Все собрались под вечер для...

Поймала в ладошку я солнечный лучик,
Он нежно рисует сороку-ворону,
Ворчит рядом голубь, в подругу влюбленный…
Старушка на солнышко вынесла стульчик.

На страже. Строга. Но ладони наружу
Она на коленках своих примостила,
И Солнце весенним теплом угостило
Ладони того, кто так тяжко натружен…

Уставшие, с детства привыкли трудиться,
И пальцы уже не сгибаются споро…
Но тесто растёт, подойдёт уже скоро,
Сегодня внучата должны появиться…

Она пирожков напечёт им с повидлом,
Своим...

Комар однажды был на веселе
И возвращаясь с праздника лихого,
Об столб ударился на вираже,
Едва его нашли живого.
"Я-чуф, я-пруф, тудых, мудых,-
Комар из области немых
Слова пытался подобрать,
/Глупцы, ну где же вам понять/,-
Агу, у-у, юкс, нелли, тры,-
Уже пускать он стал пары,
Потом взглянул-да, ну вас к богу!
Улегся, положив на ногу ногу,
Слов уж вообще не разобрать
И стал спокойно засыпать.
Меж тем кругом толпа собралась
И вся в дебатах распиналась:
-Да что случилось? Ба...

- Не ваше дело сосунки,
Обдумывать приказ!
Понять вам надо сопляки,
За неисполненье – унитаз…
Не ваше это думать дело,
Вам лишь надо исполнять,
Мне наплевать, кого сиё задело,
Я буду это в каждого вгонять!

Сиё нам говорил сержант,
Когда учебку мы кончали,
Потом вперед, потом десант,
Лишь трассеры наш путь венчали.
Мы с неба медленно летели,
Как осенние последние листки,
Огни внизу все свирепели,
И чувство – будто штрафники.

Зачистить нам деревню приказали,
Не оставляя ни...

Я не хочу,
Я устал от всего.
Я не хочу смотреть на луну,
Я не хочу, мне все равно.

Я не хочу
Говорить, что земля – это грязь,
Я не могу
Утверждать, что тварь – это мразь.

Я уже не хочу,
Ходить по земле босиком,
т.к. я не могу,
Питаться, одним молоком.

Я не хочу
Смотреть на боль людей,
Я лучше покормлю
Из рук голодных голубей.

Я не хочу,
Бежать не ведая куда,
Но все же побегу,
Такова моя судьба.

Я не хочу
Сказать обидных слов,
Лишь промолчу,
Стоя среди углов...

Я – прошлое твоё. А прошлым быть обидно.
Не выпитый бокал прокисшего вина,
Забытый в прожитом. Вино едва отпито.
Ты не опустошишь его уже до дна.
Я от тисков тоски в беспамятстве не скроюсь.
Где тот бокал вина, налитый до краёв?
Как на давным-давно прочитанную повесть
Ты смотришь на меня. Я – прошлое твоё.

2007 г.


Так крикнуть хочется, а рот откроешь – стыд.
Там эмбрионы слов на ранней стадии.
Шлюз на реке моих невнятных слов закрыт.
Атака звонких рифм… И вновь в осаде я...

Друзья спиваются, а книги грудой пыли
На стеллажах зависли. Мы струимся…
Мы есть, но в основном – мы были.
И этим «были» всё-таки гордимся.

Мы помним всё: и детство – без попкорна,
И ветер юности с его метаболизмом,
Который нас высушивал упорно,
Толкая в битву с дряхлым коммунизмом.

Мы помним свои первые свиданья,
Девчонок стройных с длинными ногами,
Когда казалось, что загадка мирозданья
Разгадана, конечно, будет нами.

Но мы ошиблись. Время постарело,
И целлюлитом наградило...

Вот ночь пришла, но я – ничей,
И никакой. А свет свечей
Бросает тени. Плохо видно.
Куда я спрятался? Обидно –
Так затеряться средь вещей.
Я – невидимка, очевидно?!

Нигде – ни в чём. Всегда – вне всех.
Сам по себе. Включаю смех:
Перевожу звук до раскатов,
Басы пониже… Хрипловато.
Я избавляюсь от помех
И уши затыкаю ватой.

Теперь – картинка: яркость, цвет.
Ну, вот, а говорили - нет
Здесь никого. Смотри – позёр:
Сигара, смокинг и ликёр;
На вид эстету сорок лет,
Хотите с ним на...

Не хватает гнева
И обидно, право:
Хочется – налево,
А лежит – направо…

Мне стало обидно за русский язык.
Ожегов и Даль шевелятся в гробах.
И хочется сразу залить за кадык,
А слово «гламур» завязает в зубах.

От слова «гламур» у меня тошнота.
От этого слова безудержно рвет.
Его ненавидят со мной: лимита,
Рабочий, колхозник и прочий «народ».

Его обожает Рублевская знать.
Его затаскали ТV и печать.
Сейчас по нему можно Ксюшу узнать,
А, Зверев, услышав, берется кончать.

Его произносят: за черной икрой,
За лучшими винами прошлых веков,
В брильянтах, в...