О языке

Скажут Избраннику: "Ты, хоть умри,
Но Чудо, чтоб нам поглазеть, сотвори".
Отказано всем, и служители злобы,
Выкажут все из звериной утробы.

Приблизятся смерти за зло языка,
Дева ту жатву уменьшит слегка,
Упрямцы же Деву желают убить,
Судьбе, разрешая себя погубить.

Взволнованы темные жизненной драмой,
А люди довольны сегодняшней Дамой,
Не выдержит Небо торговлю, поверьте,
Вопрос - то стоит ведь о жизни и смерти.

Из Дома Завета опасность видна,
На Западе панику...

Поэзия – борьба с абсурдом,
диалог со смертью,
отрицанье скуки,
язык любви,
рассудок сердца словоритмом,
иррацио-надрез чувствительности,
игра, потеха с ветром,
секунда, вместительностью
в жизнь,
невинного греха святые и пророки,
и безраздельность пустоты,
лелеющей любых молитв
призыв
под лунной петлей…
Но только не слова не строки…

Боже мой! Зачем и для чего
Ты меня оставил одного?

Боже мой! Молю и день, и ночь,
И никто не в силах мне помочь.

Я взываю, Господи, скорбя –
Ведь Израиль возносил Тебя!

Их отцы взывали к небесам.
Ты спасал их, избавляя, Сам.

Я ж, как червь простой, не человек,
Поношаем без Тебя вовек.

Всякий, обличая, не смолчит,
Указав на мой презренный вид.

Уповал на Бога самого? –
Пусть от мук избавит Он его!

Небесам угодна эта плоть? –
Пусть тогда берёт её Господь!..

Но меня...

Храни тебя Христос
От всякого ненастья,
От злого языка,
От боли и недуга,
От умного врага,
От мелочного друга,
И дай тебе Господь
Коль это в его власти,
Здоровья, долгих лет,
Любви и снова счастья!
Христос Воскрес!

Кавказские горы,
Как оскаленные клыки...
Там кровью пропитана почва,
А ласковый шум реки
Заглушается автоматной очередью.
Горные вершины Чечни,
Бесконечные хребты и перевалы.
Кто же безрассудству научил
Безжалостных аксакалов?
Иногда мне кажется, что Россия
Жестоким проклятием связана с этой местностью,
И нужно совсем небольшое усилие,
Чтобы проклятие стало вечностью.

Мы чётко выработали свою позицию,
Что Чечня — конфликтный регион.
Мы не должны допустить, чтобы в тамошней...

Я постиг, что ущелья — это дно,
И хоть всегда я слушал заветы отца,
Но в итоге я понял одно:
Эта жизнь не стоит и выеденного яйца!
Подумай, для чего ты живёшь
И что тебе вообще нужно от жизни?
Всё, что тебе втолковывали с детства — ложь,
А истина в одном лишь бандитизме.
Это не война, а протест
Против тех, кто ради нас не ведёт и бровью.
Позором заляпан каждый их жест,
А позор смывается кровью!
Эти держиморды хотят нами владеть,
А от наших обычаев им ничего не надо.
Лишь поэтому...

Ночью внезапно, еще не проснувшись, прабабушек, прадедушек,

Маму, отца, бабушек, дедушек,

Между явью и сном вдруг увидел я.

Вспомнил летний холод и зимний жар таких до боли родных могилок.

Вспомнил, как пацаном, споткнулся

Об двух с половиной метров могильный холм прадеда - великана,

Упав ничком в обжигающий голову снег,- в родные объятья,

Всё - суета сует, томленья в надеждах и помыслах разных,

Душ еще более разных.

Все успокоятся. Все перейдем Туда, где нет...

1. Сегодня в памяти у многих
Забылась прошлая война.
Но тем безруким и безногим,
Что изувечила она,
И тем, чей путь был покалечен,
И тем, в чей дом пришла беда,
И тем, чьё мужество и плечи
Всю тяжесть вынесли тогда.
Тем не забыть ни гром орудий,
Ни сёл пылающих в огне,
Ни день Победы нашей.
Люди!!! Не забывайте о войне.

2. Как мало Вас теперь осталось
Из тех далеких дней войны.
Ушли друзья. Осталась старость.
Но Вашей нету в том вины.
И всё быстрей проходят годы
А дважды в...

Супруга Прометея, бледный лик,
принял оттенок желтизны раскрытой степи,
мы медленно теряем внешний вид,
попав на нересте в тугие сети,
ктеис, изогнутый отточенный плавник,
нас будет не сыскать на этом свете
как явственно вступает Дионис,
в запястьях надрывая цепи.
Астарта или же Аттис ,
Оплакивает дева Адониса,
Срезая волосы, кидая их под ноги,
Перекрытием опустошений пляс,
Вот эти, обустроены как боги,
богам и в это время не до нас,
спу расчесать, полозья подогнув...

Танцующий почерк тумана в вечернем халате.
Сигаретное облако,
налипающее на тусклый плафонный лимон.
Брага сосудов, пыльный занавес глаз, серый салат
ползущих деревьев в оконный проем.
Я лежу на волнах неоновых трав и считаю секунды
до открытия ночи. Бред алкогольных звезд,
оловянный свет подворотни, фарфор лунной посуды
крошится на пол. Мои движения – это вопрос;
мой покой – это ответ; мое сердце – золотая чаша с вином.
Когда я был тенью, я видел гораздо шире,
когда я стал плотью...