Ну улыбнись же вновь лукаво

Однажды, не знаю уж точно, когда,
Над лесом зажглась одиноко звезда.
Чудесный рассвет подарила собой,
Оставив сияние в чаще густой.
Жила она долго, не зная печали,
Однако вокруг её не замечали:
Ну светит и светит, особого что?
Всю прелесть понять не способен никто.
И вот срок вселенский так быстро подходит,
За время ничто так и не происходит…
Звезда не смирилась с уделом своим,
А жизнь завершила лишь делом одним:
Собравши остатки
Иссякшей зарядки,
Направила луч через лес,
Где...

Песенку весёлую,
Звонко ты поёшь.
И зову зря снова я,
В песне ты живёшь.

Целый день мурлычешь,
Ты себе под нос.
И опять не слышишь,
Заданный вопрос.

Ты опять вся в песне,
И я улыбнусь.
Важно что мы вместе,
И я не сержусь.

Я тобой украдкою,
Залюбуюсь вновь.
И истомой сладкою,
На душе любовь.

Лет мы три десятка,
Вместе уж с тобой.
А мне так же сладко,
Звать тебя женой.
Марковцев Ю.

Опять январь. И вновь кружит,
кружит, звеня и падая на плечи,
Молитва снежная, которая звучит
Из четырех - лишь раз в году, но так беспечно.

Чему мы отдаем свои потуги?
Куда стремятся беспокойные сердца?
Есть цель одна - суметь узнать друг друга
Во диких красках мира бытия.

Есть цель вторая - сеять больше света,
Открыв в себе любовь и красоту.
Как много поисков, как сильно ждут здесь лета,
Как просто уповают на судьбу.

Ведь всё внутри... Всё-всё, что б мы ни взяли...

Образный только свет нас призовет.
И звезды воспылают нелюбовью
К свергателям всебожеских высот,
Их выспреннему всуе богословью.

Веками ложь непросто отличить
От истины высокой, солидарность
Являя обоюдную, учить
Брались толпу мессия и бездарность,

Сказители тождествовали им,
Но черни с властным родом ненавистен
Певец любой, зиждительствам благим,
Чей умысел открыто бескорыстен,

Один дарован временем удел,
Одни судьбой подобраны вериги,
Из царствований множества и дел...

Калька

Взвиваясь над назойливой толпой,
Стандарт сбывает крашенный Меркурий,
И дракул заражают красотой
Фигуры пустотелых дев и фурий.

Заверченные в глянец до плечей,
Сиреневою матовой прокладкой
Обжатые, глядят, и нет прочней
Уз ситцев кружевных изнанки гладкой.

В зерцалах бельеносных тьмы скелет
От пола источается, лелея
Гофриры лядвий меловых, паркет
Скользит крахмально с пудрами келея.

Венеция – обманутых юдоль,
А мы зане храним ее зерцала,
Чтоб вечная танцующая моль...

Ослеплены свеченьем тусклых лет,
Склонялись мы пред огнищем порока,
Но очи буде горний фиолет
Обвел -- сия не гаснет поволока.

В Элизиуме темный пурпур астр
И образы Руфь пестовала взором,
Серебряные гаты Зороастр
Гранил ее алмазным разговором.

Сновиждений тех краска тяжела
И стерта, аки погребное злато,
Небесная молитва истекла,
Теперь вовек не зрети нам, что свято.

Не зреть когда и нечего жалеть,
Елико это вижденье лукаво,
Мы сами цвет несем и уцелеть
Меж черемниц светясь...

Ты меня разлюбил.
Я не девочка, чувствую холод.
У балконных перил
Вновь любуюсь на утренний город.

Жаль, печален конец,
А любовь наша небезупречна.
Но остался рубец,
Заставляющий вспомнить о вечном.

Улыбнусь, не беда!
Сколько горя чужого на свете...
Быстро мчатся года,
Их украсят мне внуки и дети.

Всё, чем стоит гордиться –
это пыль, пыль, пыль, и ещё раз пыль…
Всё, что есть у тебя –
это чистейшей воды проза,
смирение в похмельных глазах,
и ночь за углом, как чёрт за калиткой,
бросающий острые камушки звёзд
в сдержанные колокола
окон.

Всё, что есть у тебя –
чёрное лукавое сердце,
сжираемое безмолвием,
благословенно плетущееся
по душным равнинам и прериям,
стыдливо прикрывшись,
грязным бельишком листвы.

Чёрное лукавое сердце,
ты можешь быть хоть алмазом,
хоть...

В полях деревенька от сна пробудилась,
Шлет мне из детства привет,
В розовых снах она мне явилась,
Теплом поманил ее свет.

Где в лучиках солнца ромашки купались,
Манили во ржи васильки,
Где мы ничего,ничего не боялись;
Как эти дни далеки...

Там летом дома утопали в сирени
И воздух был сладок и чист,
А как по утрам соловушки пели,
И как был рассвет золотист!

Испить молоко бы сегодня парное
Из теплых бабулиных рук
И ощутить то тепло неземное,
Что всплыло в...

ты ешь изыскано – лукаво
сигналы телом падаешь
то грациозно, то благонравно
при этом томно величаво
глядя в глаза соседу Врешь

еще при этом успеваешь
и на меня косить глазком
как ты прекрасна
Боже правый
и я сдерживаясь едва ли
смех запиваю свой вином

ты ешь изыскано – лукаво
сигналы сердцем подаешь