Ностальгические титры

С поворотом прямо сто
И затем налево
На второй этаж в окно
Поднимайтесь смело
Невысоко хорошо
Недалёко хватко
Там нальётся молоко
Полно-хлёбким дядькам…
А потом поход в кино
Свет протуберанцы
Срекламируют клеймо
Жирные засранцы
Оборванцы как говно
В титрах проплывают
Им внушают что ОНО
Их не ущемляет…
В отвороте фирмы знак
В солнечных затменьях
Выдаёт для зрений брак
Образа движенья…

24. 03. 15

Говорят,что Война закончится тогда,
Когда будет похоронен последний павший солдат...

Взрывы и крики в ушах...
Не помнить об этом ни взглядом,ни слухом!
Все пули достигнут цели, все пули просвистят мимо.
Все пули-лишь сердцебиение...
Скатываясь по окопу забытья,
Захватываю губами последний воздух любви...
Я умер?.......я жив?
В ослепительных вспышках смерти
Среди брошенных душ,многоэтажных могил
Взрывы и крики...
Возможно, кого-то спасут, но выживших не будет.

Господи, "прибежище...

Умное время, копило само себя, остановилось,
застыло, без походов и возвращений, смеха ра-
ди, без подарков и мщений..........и.....
твоих умений, делать не делая, наверняка, па-
мять остра как никогда, без аплодисментов и
похвал, (зря), что ли крылами махал, возносил-
ся и падал, (дедал-и-икар) в одном лице, локти
сбивал и коленки, (как муха в янтарной кап-
ле), на сковороде гренки............................
хотел, но не смог, без прока и толка, не на-
шёл пользы, папоротника...

Если выйти в город ночью,
Как раздвинутся кулисы,
Станут жители бессрочно,
Как актёры и актрисы.

И на этой светлой сцене,
Где огни горят, как свечи,
Будет опыт твой оценен,
Даже пусть небезупречен.

Быть собой всегда труднее,
Чем играть чужие роли.
Твой карман не обеднеет,
В поисках заветной доли.

Ярких красок карнавала,
Мало для такой палитры.
Если молодость бы знала,
То внесла бы имя в титры.

21.03.2009

Его трек как трюк, и конца его не видно, края.
- Бесконечен? беспечен, (играя), крут, разухабист,
( размазан по тарелке),
- Манная каша, слизи поступь…
- Увяз?
Шевелит, колышет ветками вяз, без успеха и об-
ожания, сам по себе, как на духу, ….
***
- На костре? в котелке варю уху, щучьи головы,
их требуху, чёрный перец, лавра лист, лук, соль, …
- Ну ты брат оптимист, изволь, без обречений, ра-
зоблачений, сокрытий и осквернений, кто есть кто,
ху, ……..
- Я попросил бы вас, …..
Не...

Вот и все, нами сыграны эти роли
И теперь, мы с тобой уже не герои.
Просто все и закончился сюжет этот.
Не актеры мы. То не наш метод.
Не играем, мы только лишь живем.
Мы всегда, когда титры что-то ждем.
Мы живем этой ролью и фильмом
В жизни, что со сценарием сильным.

Закат погладил лепестки
Азалий, брошенных на холмик.
Как мы похожи в миг тоски.
Адам и Ева снова голы.
Таков итог для всех. Лишь кол

Поставят вехой на дороге,
Осиротевшей до зари.
Горит закат румянцем строгим.
Ложится вздохом. Но горит.
Азалий цвет всего лишь грим
Для снега. Пал он на пороге
Исхода нудных пантомим,
Легально безразличных богу.

Луна повисла. Любопытно.
Ей, в общем, опостылел мир:
Печаль и смех, слеза иль пытки,
Елей, поминки или пир.
Синеет воздух. Тишина...

I

Ожидание завтра.
Недопетая
песнь жаворонка.
Будто вечный дождь
заливает глаза,
будто вечный туман
клонит ко сну.
Титры неба
ползут за окном
в мыльной опере
пыльного лета.
Между строк
ищешь тайком
знакомое имя,
словно затёртый шрам.
Но всё остаётся
прежним,
и лишь седина
на висках
обнажает
скользкое время.

II

В конечном итоге
приходит время
открыть глаза,
и тогда
перестаёшь
лгать самому себе,
будто сбрасываешь
кожу,
превратившись
в ящерицу
на голом...

Мотыльки опалённые,
Первозванные фавны,
Расплескайте чернильную кровь
В оркестровую яму небес.
Уроните схоластику цвета,
Пусть дрожит пьяно-пьяно,
Пусть летит венценосная
Пробелами крови сквозь текст.
Пусть помолится Бог
За сошедших с небес черной буквою,
Где прочерчена ночь для рождения белых стихов...
Где во всех словарях, становясь и телом и Духом,
Ты - забытый апокриф,
Громко тающий в бренность альтов.
Призываю любовь, с ней мы не были всуе,
Нас домой понесут на руках
По...

Скажи мне, кто учил тебя сводить с ума
Восторженностью чистого вопроса
О том, что лук и что такое тетива,
Мне в грудь стрелой влетевшая весна...
В архитектонике, где стебли - шелест рук,
Скользящий глубже, выше, смертно дальше,
Где долго длинный полыхает звук,
Распахнутый на эшафоте клавиш.
Мы разберемся в титрах, в прописях зари,
Летя в стихи и долгое признанье,
В то равновесие, где мы легки,
Где слух направлен в ток исповедальный.
Ущербной вещью суеты модель...
Аорта...