Норовить

Сороки на весь лес галдели:
- У Волка зубы заболели.

И, от охотников подальше,
Забрался он в глухую чащу.

Ест корешки, теперь, Волчище.
Добычу, больше, он не ищет/

Лежит в своей норе, в постели.
Не ел он целую неделю.

Вчера забрел к нему Ягненок.
Сказал Волк, плача, как ребенок:

- Иди домой, малыш, скорее.
Тебя покормят и согреют.

- Не стой, беги, глупыш упрямый.
Тебя, наверно, ищет мама.

Медведь прервал, тут, их беседу:
- Эй! Спать мешаете Вы деду!

- День-то...

Поднялся занавес. Погашен в зале свет.
Портер молчит в нелепом ожидании.
А там, на сцене – нашей жизни бред:
Мечты, надежды, глупые желания.
С восторгом замирает первый ряд,
Как будто бы еще никто не знает,
Что каждый миг со сцены повторят,
Утрируют и злобно обыграют.
В героях мы не узнаем себя,
Смеемся, плачем над своей судьбою.
И верим, что предать любовь нельзя,
И похоть часто путаем с любовью.
В спектакле видим подлость и обман,
А в жизни – лидером лжеца мы называем.
Как нас...

Там, где жил я, был берег моря.
Полосою – пески, пески…
И не знал я ни бед, ни горя,
Ну а ты – ты умрёшь от тоски!

Там зимою – унылый берег…
Обернёшься – холмы, холмы…
Рано утром откроешь двери –
В хмуром небе лишь туч космы.

Там зимою свирепый ветер:
Где б ни шёл ты – в лицо, в лицо!
Не захочешь и жить на свете!
Ну а я - оставлял крыльцо!

Я бежал на пустынный берег:
Там всё время – накат, накат…
Там – счастливый... глазам не веря! -
Я резвился с волнами в лад...

Выпал белый снег на землю.
Тихо лес под снегом дремлет.
Спит берёза, спит сосна.
Далеко ещё весна.

По заснеженной лужайке
В белой шубке скачет зайка.
Чтоб спасти себя от бед,
Он запутывает след.

Не один он так боится.
Опасается лисица
И сидит в норе одна,
Не слышна и не видна.

Встала дыбом шерсть на холке
У испуганного волка.
Не такой уж волк простак.
Что-то тут в лесу не так.

Видно, был несчастный случай.
Кто-то голосом скрипучим
Громко воет в тишине
Так, что...

Солнце лучом, как рукой виртуозовой,
разрисовать норовит небосвод.
Синяя туча несется за розовой.
Мчится по кругу цветной хоровод.

Туча, что синею краской пропитана,
вдруг закричала: «Чего же мы ждем?!
Сестры! Нас красят! Да где ж это видано?!
Ну-ка на наглость ответим дождем!»

Туча от злости всплакнула, как женщина.
Брызнул сиреневый дождик косой,
и оказалось все небо прочерчено
дугообразной цветной полосой.

Скудная пища полей каменистых пригодна для черни,
верный булыжник в праще победителей судеб.
Листья обломанной ветви породы вечерней
вянут под солнцем в коричневом скорби сосуде.
Дочь Голиафа и сын пастуха из пустынного сада
старые листья метут , жгут костры , повторяя истории...
Прежде всего, вместо серой бетонной ограды
вырастим белый ковер маргариток по всей территории.
Если лиса затаится в норе, сыр готов у вороны.
Если комар точит нос, трубку мира закуривай смело.
Шесть белозубых...

Их много было при грозе, из шторма все не вышли,
В такт на вёсла налегали, живые в тонущем челне.
Море, буйствуя высоко, свирепствует и добивает,
Без меры яхту заливает, и парус топит - так жестоко.
В преисподней, возле входа, кому-то вечно почивать,
Равно снасти истлевать, на тихом берегу у гроба.
Повинившись перед Богом, спасённый в милость и живой
Отрок, вскормленный природой, кочует с миром и бичом…


ІІ

Perestrjyka - перестройка

Кочуя миром да с бичом, верхом всадник медный...

Вступление:
/припев/ --- > (стаканчики без слов)
…………………………………………………….

Направляли меня с Марса в экспедицию
По галактике в системе необъезженной
В наказание за то, что ляпнул фикцию
Про братьёв своих по разуму и племени

Оправляя, говорили: “Покрутися там,
Поиш-ш-ш-и себе подобных сотаварышей
Только вряд ли в звёздной пыли существует хлам
На тебя похожий весь от пяток до ушей”

“Нам тебя хватает, ВОТ КАК!” – одноухова
Лишь живём надеждой, что один такой ты здесь
Только слышишь...

Чудо, чудо, расчудесное, чудо-дерево цветёт,
Высью поднебесною в сказку детскую зовёт…
И подарки да игрушки - всё получит детвора,
Разукрасит в них картинки, где есть складная игра…
Айболит из Ленинграда - ему слава и почёт,
Бармалей из Занзибара, уж, наладил в нём учёт.
Там весёлые котята пуще прежнего шалят,
Мышеловками стреляют, слушать Мурку норовят.
По-турецки говорил и вельможный крокодил,
Он давно уж гражданин, всё с туристами кружил,
И жалеть его не надо, сладко ест и много...

Медленно таяли звёзды во мгле ночной.
Тьма наступала решительно, неотвратимо.
Люди дрожали от страха, воняло войной.
Девять драконов летели над городом. Мимо.

Девять драконов, чья сила стихиям ровна,
Чья шкура прочней, чем доспехи из стали.
Их боялся король, их боялась страна.
Уже мёртвые в пропасть упали.

Вдруг куда-то луна испарилась с небес,
Городские дома задрожали.
Великанов толпа и Ярун - полубес
От кого-то куда-то бежали.

А хранитель ворот несговорчивый сфинкс,
Тот, что...