Ночлег

Казачий корпус в феврале!
По заснеженной целине…
В 43-ем освобождал сёла
города,
От вероломного врага.

Не страшен им был, мороз
и снег!
В зимнею стужу в степи
ночлег…
Приказ был выбить врага из
страны,
А казаки Родине! Были верны.

Громили немца до Берлина!
Громили в сёлах и долинах…
Чтоб враг помнил и знал,
Не на тех он в 41-вом напал.

Умеет казак, постоять за Родину!
Сбить о непобедимости врагу
оскомину…
Чтоб больше не нападал никогда!
Дорогу в СССР забыл навсегда.

НИ КОЛОСКУ, НИ ЗЁРНЫШКУ

Во днях земных скорее прочь гони дурман житейской скуки,
Прочь от себя гони ленивую знобящую тоску:
Покоя праздного бы – века на току –
Да никогда не знали ни душа, ни руки;
В делах обыденных, в неутомимых странствиях, в науке…
Подобно как при молотьбе, будь неизменно начеку, –
Дабы зазря пропасть не дать ни колоску,
Ни зёрнышку, по нераденью, в житном пуке!


КАК В ВЕЩЕМ ЗАБЫТЬИ

В любви и радости возжжёнными, сердечными огнями,
Как факелом в руке своей...

Я не враг, не держи на пороге,
Если можешь, пусти на постой.
Не суди внешний вид — я в дороге,
Был потрёпан, коварной судьбой.

Уж прости, что непрошенным гостем,
Я под вечер, стучусь в твою дверь.
Во мне нет злого умысла, просто,
Припозднился и ты мне поверь.

Ты прости, на ночлег цель другую,
Я избрал и стучался к родне.
Но был изгнан и вот в дверь чужую,
Среди ночи, пришлось стучать мне.

Не знакомы мы и в своём праве,
Будешь ты, не открыв мне дверей.
Я б, наверное тоже...

Мне оставаться было сложно,
Нет сил гнуться в батраках.
Ты делилась всем, чем можно,
И долги лишь на руках.

Я пошёл бродить по свету,
Будто дервиш с древних лет.
Кто-то сжалясь, даст монету,
Кто под ноги бросит хлеб.

Может, сгину на морозе,
Не найдя себе ночлег.
Хорошо, что только осень,
И пока что стужи нет.

Обхожу, ссутулясь, лужи.
Не юнец, но не старик.
Да кому такой я нужен?
Раз душою инвалид.

Рок тепла мне не отмерил,
У него короткий счёт.
Все закрыты плотно двери...

Как-то раз свела дорога
Двух скитальцев по земле.
Оба странствовали много,
На людском добре и зле,

Оба видели не мало,
Есть что вспомнить - рассказать,
И охотно вместе стали
Путь - дорогу продолжать.

( Дальше, милый мой читатель,
Облегчая слог Тебе,
Я героев обозначу
Буквой "У" и буквой "Б".)
Ну так вот, теперь уж вместе
До ночлега добрались,
Поделили честь-по-чести
Чем богаты. Разлеглись.

Скромный ужин успокоил
Взбунтовавшийся живот
И попутчиков настроил
На рассказ кто...

Желоба размытых дорог
Обрамляют пространную пустошь,
Ускользая в небесный поток,
Горизонт подпирая, ревущий
Окровавленным телом заката.
Уплывает течение взгляда
В рассыпного огня палаты,
В потускневшего дня обряды.
Сердце, пьяное бодрым эфиром,
Преподносит восторженный отклик,
В колыбели бездонного мира,
Багровея лучистою топкой,
И крича, что есть мочи, в дальний,
Наполняемый ночью остров
Утомленной земли, знамя
Водружают светильники-звезды
Сонной темени, тают дороги,
Искушая...

Потеряв смысловые заметки,
В одиночеством стертой душе,
Вспомни ты, за пришествием редким,
Было ль это все смыслом вообще.

Начало

1

В небе читалось утро,
Солнечной колесницей,
Через порог горизонта
Луч златокрылый дрогнул,
Холод ночной растопив.

Берег, дышащий бризом,
Взмытый волною пенной,
Принял простором диким
Поступь блудного духа,
Коей взрастил судьбу.

Тянется змеевидной,
Вдаль уносящей лентой,
Россыпь песчаной глади,
В скалах заходится эхом
Чайки попутная...

И вот, я вернулся домой,
Я снова с тобой рядом.
Я пришел к милой одной,
Для того чтобы встретится взглядом.

Ты встречаешь меня одиноко,
Поцелуй заставляет любить.
Нет, постой... Подожди же немного...
Разреши мне ночлега просить.

И вот, я вернулся домой,
На ботинках пыль тех дорог,
Что прошел я в стужу и зной,
Я с любовью встретится смог.

Я горячее пламя огня
Проходил на дорогах без боли.
И до этого, последнего дня,
Как актёр я играл свои роли.

И вот, я вернулся домой,
На...

Где громоздятся берега провисших скал,
И Посейдон взбивает пенный омут,
Прибоем, Одиссея дух витал,
И тень Ясона разносили воды.

Где ветра свист, как Прометея стон,
Где царь Аид разит проклятьем тлена,
Гнездо ночлега Чайка-Робинзон
Нашла под сенью сумрака Селены.

Где в молотах Гефеста кузня звезд,
И Дионис вдыхает бодрым хмелем,
Ютилась Чайка-Робинзон, Борея хвост,
За крыльями воздушными лелея.

Три струны — остаток лютни
Труден хлеб у менестреля
Песнопенья, песнопенья
и игра на инструменте...
В пыль утоптаны подошвы
прохудилось одеянье
Продолжает петь бродяга
песнь
о сладостном лобзанье
Обойдя уют, достаток
своим пристальным вниманьем
продолжает петь бродяга
гимн свободе чувств
и ветер
подвывает
подвывает...
В шляпу брошена монета
Значит будет знатный ужин
пригласит он птиц и кошку
сотрапезничать с собой
и с ночлегом нет проблемы
этим летом
этим летом...