Нитка с иголкой

Познаний древо прорастёт,
Начнётся заварушка,
Верблюд спокойненько пройдёт,
Через иголки ушко.

Он вновь сорвал запретный плод,
Она его науськала,
Федот познал пространства ход,
Легенды древнерусские.

Мальбрук опять в поход пошёл,
За ним во след товарищ,
Печальный факт произошёл,
Безжалостных пожарищ.

Беременна лежит страна,
Вот, вот родить захочет,
Лишь опростается она,
Народ приплод замочит.

На землю снова Бог придёт,
Назначит день судебный,
Крутой порядок наведёт...

Над высокой, над горою,
Одинокая звезда.
Вместе нам не быть с тобою,
В этой жизни никогда.

Нас с тобой не разлучали,
Просто карта так легла.
Поманили меня дали,
Прочь дорога увела.

Увела дороги нитка,
В знак судьбы мечтой маня.
В мир где лишь одна попытка,
На печаль и радость дня.

Ну а ты своей судьбою,
По своим ушла путям.
И на них не быть с тобою,
Никогда уж, вместе нам.

Не быть вместе нам, так что же,
Ты из памяти в сон мой.
По ночам опять приходишь,
Из него, забрав...

Что ж, на свете не живётся,
И не умирается.
В теле жизни нить не рвётся,
И не продолжается.

Жизнь во времени застыла,
Тусклой данностью.
Мир вокруг в глазах размыла,
Став усталостью.

Нитку дней в узлы событий,
Время вяжет.
В опыт, бремя их открытий,
Камнем ляжет.

И с днём каждым тяжелее,
Душа станет.
Бритвы лезвия острее,
Её память.

И на свете не живётся,
И не умирается.
И не греет больше солнце,
Сердце в груди мается...
Марковцев Ю.

Яков Есепкин

«Стихотворения из гранатовой шкатулки»

Каверы


XXI

Се вечерии с Иродом, тьма
Сукровичные вишни оплавит –
И превьется о хлебах сурьма,
Аще пурпур бессмертие славит.

Утром слуги отмоют полы
И винтажие мраморных лестниц,
И ярким алавастром столы
Вновь уставит хор юных прелестниц.

Нас камены сюда завлекли
Чтить всетаинство смерти, на хвою
Льется мгла, по какой и вели
Их к письма гробовому сувою.


XXII

Потемнели яркие сады,
Сон юдоли тоску навевает...

Весь размытый в серой пЫли,
След рифлёный от сапог.
И здесь тоже люди были,
Пройдя ниткой их дорог.

Вся Земля людьми исхожена,
Даже там, где глушь сейчас.
Просто ими, там заброшена,
Та земля давно до нас.

Что исчезнет, что останется?
След весомого глубок.
Но и он в земле теряется,
Смоет, времени поток.

Не сваять никак навеки,
Вечность, смертным не объять.
В море все впадают реки,
Чтобы частью его стать.

Во Вселенной жизни наши,
Маловажны, но нужны.
В песнях жизни, в...

Ох прости Бог грехи наши,
Надоел проклятый кашель.
Рвёт он грудь, туманит очи,
Сна лишает мои ночи.

Кашель мозг взрывает болью,
Он в глазах слезинки солью.
Пью лекарства, но нет толка,
В горле острая иголка.

Сотрясает кашель тело,
Так, что кровь вся закипела.
Нос забитый и не дышит,
Ах, спаси меня Всевышний!!!

Но мольбы все без ответа,
Кашель взгляд лишает света.
Бог быть может отвечал,
Но всё кашель заглушал.

Ах, ты жизнь, моя жизня,
Кашель мучает меня.
Но мне некуда...

***
Случается, что и всего одна, одна негодная,
в сознание допущенная мысль,
как занесённый в него сор,

болезнетворный ли микроб, уж вам собою,
незаметно отравляя, портит кровь
и затуманивает взор!


***
Прежде всего лишь, может, надо осознать
природу нашего единства
со Вселенною Самою,

чтоб эту связь очувствовать внутри себя,
как нитка бус, миры бессчётные
связавшую собою.


***
Не для того ль,
чтобы с расчётом и осмысленно
творить и созидать,
дан человеку интеллект...

Без дождей нет Питерского лета,
Так же, как его нет без ветров.
Кто не любит дождь в стране поэтов,
Не стремитесь лучше в град Петров.
В нём вы днём промокните до нитки,
Если даже ночью дождь пошёл.
В Питере вода всегда в избытке,
Что для жизни, в целом, хорошо.

От дождей не спрятаться, не скрыться,
Только под зонтами и в домах.
В транспорте взволнованные лица,
А в глазах волнение и страх.
В Питере промокнуть не зазорно,
Голову упрятав в капюшон.
Дождь, - он из породы...

Ночь посмотрит тёмным взглядом в окна,
Мраком расползётся по углам.
Дождь заплачет, сны мои намокнут,
В них весь мокрый, я озябну там.

И озябший, весь в поту холодном,
Задыхаясь, вынырну из сна.
А в окне, меж туч в кусочке звёздном,
В себя манит неба глубина.

А во мне сердечко часто-громко,
Будоража в жилах кровь, стучит.
И в висок, тревог моих иголка,
Больно колет и душа кричит.

Крик разбудит ум и сон разрушит,
И в реальность данности вернёт.
И я вздрогну, до конца...

От печали и радости,
От забот и тревог.
От безумной усталости,
Я уйду в свой мирок.

Я уйду мысли тропкою,
Из реальных дорог.
В сны где боли иголкою,
Явь не колет в висок.

Я уйду от бесцельности,
Обезличенных дней.
От навязанных ценностей,
И от лживых идей.

Мир шаблонов стандарта,
Ум придумал дельцов.
Правит в нём денег правда,
И обман хитрых слов.

И из грусти и радости,
Лжи бесцельных дорог.
Дверь закрыв в боль реальности,
Я уйду в свой мирок...
Марковцев Ю.