Нити судеб

Промозглый сумрак между ноябрем и мартом,
Безвременье с названием "Краснодар".
В колоде судеб вперемешку карты,
Но всех нас занесло неведома куда.
Там где-то вдалеке россейские столицы
Сияют золотом и блеском в миллионы ватт.
А здесь, куда не плюнь, всё пасмурные лица.
И не спасут iPhone, iPad или iMac.
От клубов "only VIP" до чахлых подворотен
На всех наречиях, кодах и языках
Несётся шёпот сскальзывающий в вопль:
"Как хорошо здесь жить! Как хочется сбежать!"

И снова слова льнут к губам
СНежайше-тончайшим кружевом...
Я тебя никому не отдам!
Мой любимый, ты нужен мне!

Я тебя никогда не предам,
Без тебя через раз дышится.
Ни друзьям твоим, ни врагам.
Пусть любовью Земля движется.

Что планета... По жилам власть
Разгоняется пуще «формулы».
И любовь у меня не украсть,
Я в «Святые» её оформила.

Грешен мир. Я грешна. И ты.
Лишь пороки в «своём отечестве».
Мой пророк – чувство, из красоты
Вытканное человечеством.

Нить за нитью. За...

Шел снег крадучись по дорожкам,
Играла музыка вдали,
Два сердца мялись у окошка,
Две потускневшие души.

Он был бы рад обнять за плечи,
Спуститься в ласке до грудей,
Ах, Боже мой, какие встречи
Воскресли в памяти людей.

Стонало сердце болью дикой,
Как вышло, что она с другим?
Как тяжко, как невыносимо,
Что порознь судеб их пути.

"Поведай, как тебе живется,
Кто пьет из уст твоих вино,
В ком на рассвете сердце бьется,
Когда влюбилося мое?"

Взгляд потерялся среди вьюги...

Перепуталось всё, перепуталось,
В узелках, жизни ниточка вся.
Крикнул шёпотом — громом аукнулось,
И оглох от него совсем я.

И боясь, а чего?! - сам не зная,
Стал с оглядкою жить и писАть.
А когда вновь вперёд глянул — к краю!
Подошёл — пропасть, дна не видать.

В страхе дёрнулся — и узел снова,
Мне украсил, мою жизни нить.
В неизвестности мраке, день новый,
С этим мраком, трудней стало жить.

И бреду я по миру в потёмках,
И ищу в них на всё зря ответ.
Время сделало нить жизни...

Нет черного, нет белого в пещере Времени.
Пространство зыблется волнами, стерев черты.
Пустыни гулка слепота, и вечность рассыпается кусками.
Земля под снегом, как под камнем, остывает,
Как прошлое песками заметает.
Но Луч Добра пульсирует из центра,
Столб света держит ось Земли.
Те двое, что с Небес пришли,
Стремительно спускаются под землю
И выпускают кровь земли.
Ты нужен мне как жизнь.
Я силою твоею опилась,
А ты мою любовь вдохнул и задохнулся.
Я – твой покой,
А ты – моя опора...

Грозный Борей, прилети из далеких Фракийских ущелий.
Свежим дыханием выдуй с Парнаса завесу тумана,
Муз обиталище серым и влажным ковром застелившим.
Солнце, прекрасных Богинь об искусствах несущих заботу,
Теплым и нежным лучом осветит и обитель согреет,
Их лучезарные взгляды на данников верных направя.
С просьбой смиренной я к дочери Зевса хочу обратиться:
– Муза, мудрейший учитель поэтов подлунного мира!
Славная дочь Мнемосины и Зевса, вершителя судеб!
Мне, недостойному сыну семьи...

Сконцентрировалась, приобрела цвет и форму
до крайней степени, описания огней в степи,
утреннего тумана, белой ковыли и красных ма-
ков, зелени буераков, мерклых ручьёв, кто-то
прошёл по тебе, без слов, поднял слякоть, муть
снов, игра (домбры), бузуки, орфея звуки, ян-
тарных переливов, брошенных на ветер чужих
судеб, вплетённых в гривы убегающих вдаль
лошадей, пойди , увей, (разбери) в жгуты, аро-
маты, (цветущих трав), ты, вставшая во весь
рост и посмотревшая по сторонам, плачь...

Бесконечность страданий, тоски и безудержных слез
Это доля поэта, ловца человеческих судеб
Даже редких мгновений, прекрасных, волнующих грез
До конца исцелить терпкость душ недостаточно будет

Пусть танцует перо, пусть стремительно мчит по бумаге
И пусть слезы поэта, как пламень стихи закалят
Пусть душа мчится ввысь и пусть ищет у Неба отрады
И пусть строки рождает, как грома рулады раскат

Случайностей на свете не бывает,
Как снег, который падает весной,
Как журавли, что клином пролетают
И манят наши души за собой.

И солнца свет, наполненный прохладой,
И капельки росы на лепестках,
И радуга, как будто, нам в награду,
Огни любви, зажженные в сердцах.

Все будет так, как быть должно! И точка!
И, даже, если прописал судьбу.
На каждого есть в книге судеб строчка:
«Родился, так живи!» И я живу!

Калька

Взвиваясь над назойливой толпой,
Стандарт сбывает крашенный Меркурий,
И дракул заражают красотой
Фигуры пустотелых дев и фурий.

Заверченные в глянец до плечей,
Сиреневою матовой прокладкой
Обжатые, глядят, и нет прочней
Уз ситцев кружевных изнанки гладкой.

В зерцалах бельеносных тьмы скелет
От пола источается, лелея
Гофриры лядвий меловых, паркет
Скользит крахмально с пудрами келея.

Венеция – обманутых юдоль,
А мы зане храним ее зерцала,
Чтоб вечная танцующая моль...