Никто не знает

Я жду его в тумане грез и снов,
Прорвавшихся в реальность и паривших,
Над миром одуванчиков, он нов
И вечен для веселых и любивших.
Там золото , как нашей страсти свет,
Огонь, сжигавший душу без остатка,
Воскресшая для всех иных побед,
Я жду мужчину радостно и сладко.

Он говорит, что обожает миг,
Когда в тиши уединенья снова
Мы этот мир разделим на двоих,
Соединив тела, забывши слово.
Что их морока, нам ли в пустоте
Весенней, и веселой в миг единый,
Опять заметить лики на холсте...

ты уже не вызываеш слез,
как детский шампунь из рекламы.
я давно покинул страну грез.
сменил на серый, все цветовые гаммы.

инструкция по применению,
расказы твои о тебе.
были подделкой к моему сожалению,
ты лгала мне, я лгал себе.

ты не вызываеш эмоций,
как видео в тысячный раз.
тебя съедено тысяча порций,
ты воспета тысячей фраз.

ты такою была фальшивой,
как подделка дешовых часов.
как реклама была всегда лживой,
и моих не достойна ты снов.

на каждый товар,свой...

Гулял я по полю вдоль грязной межи,
Во ржи оживленно возились ежи.
Ни волк, ни лиса, ни медведь их не есть –
Защита ежам – их игольчатый лес.
Пытался поймать я в корзину ежа –
Но в рожь он стремглав от меня убежал.
Лишь ветер во ржи и гуляет, и стонет –
Ежей в колосках даже он не догонит…
Сокрыла надежно ежей наша рожь –
В ней даже следов от ежей не найдешь!

Нам, простым парням советским,
Прямо говорили,
Чтоб достойно мы трудились,
Да мыслью не блудили.
Назрел протест, возникла смута -
Пришла демонократия.
Теперь других,
Уже как виртуальных духов,
Внезапность смерти не пускает
К Спасителю в объятия.

Муж меня когда-то бросил,
Ну и черт с ним, с этим мужем.
Мне стучит в окошко осень
И никто уже не нужен.

Непогода не испортит
Вечер трепетный, манящий.
Я хочу сегодня тортик
И, конечно, душ горячий.

Взлетая туда, где никто не бывал,
Над гладью степей, над величием скал,
Над морем в час штиля и в час, когда шторм,
Минуя границы пространственных норм,

Взлетая над лесом, над полем во ржи,
Над звонким ручьём, что проворно бежит,
Над грустью, тревогой, над сетью обид
Взлететь, созерцая чарующий вид!..

И, вновь осознав лик земной красоты,
Проникнуться негой тепла, доброты…
Взлетая над всем, что для сердца - печаль,
Увидеть надежды лучистую даль!..

Ты знала всегда, как мне нравится
Серебреный свет дорог
В извержении звездного пламени,
Там, где сердце дождем изливается
На протоптанный вечер у ног,
На заката холодную тайну.

Так веди меня в город печали,
Где умерло любопытство советов,
Где звуков навязчивых замер объем,
Пусть нас тишина обличает
На выдохе огненных ветров,
Развязанных в сердце твоем.

Заглянула на свет к москвичу.
К журналисту! Не просто БИЧу.
Он меня сразу в кухню увёл,
Посадил за клеёнчатый стол.

Чайник долго кипеть не хотел,
Видно газ экономно горел...
На столе лишь гранёный стакан...
За стеной что-то воет Билан...

Журналист выключателем – щёлк.
Свет погас. Ну, а он вдруг изрёк:
- Хочешь чаем тебя угощу,
Но потом никуда не пущу!

- За пакет Lipton-чая, дружок?
Да! Согласна.., за мною должок...
Эх, гулять так гулять! Не зевай!
Кстати, денег мне дашь...

Пробежал по дикой чаще
Кем-то вспуганый олень,
Ночь накрыла чёрной чашей--
Пред глазами страха тень.

Спрятал тело за кустами,
Вместе с кустиком дрожит.
Милый мой, с любви очами
Не возможно в страхе жить.

В сонной дрёме мир тревожит
В зеркалах своя лишь тень,
И испугом множит, множит
Образ вспуганый олень.

Взгляд любви--глаза оленя,
Значит в сердце быть огню.
Не жалей угли, не время
Их тушить, раздуй искру!

Так раздуй, чтоб в сердце львином
Страх от страха убежал...

Пёс его узнал, не сразу, помахал хвостом,
взглянул в те глаза, понюхал, носом пово-
дил, привстал, вопроса, не задал, он знал
и так, что устал, с трудом добрался,
долго шёл, и улыбался, путь домой, при-
бавил сил, возвращенье, воскресил, память,
о себе хозяин, кто простит его тот прав.
Тяжела судьба, блудил, а другим то будет
метка, потому он нам и мил………….