Них

Гляжу на горизонт, и тает небо,
Ажуром распускаются в дали
Оранжевые всполохи на белом,
Над сумраком всходящие огни.

Не описать чарующее, спело,
Омытые небесною росой,
Зависшее цветенье беспредела
Весенними садами над землёй.

Единым мигом огненные стрелы,
Потоком огнедышащей смолы,
Вливают в ожидающие вены
Янтарное желание любви.

И полный вдох позволенного чуда
Самим себе румяного нутра,
Неистовое, жаждущее будит--
Жить, одаряя счастием себя.
------
Я счастлива и в счастье...

Берег моря-океана,
Пляж песчанный, шум волны.
Манит он с телеэкрана,
Деньги — денежки нужны.

Нам без них, бумаг проклятых,
В этом мире никуда.
Уважают в нём богатых,
Ну а бедным в нём беда.

У них жизнь вся — дом с работой,
В промежутках — выходной.
Обладают в мире льготой,
Рабства вид избрать в нём свой.

Непонятны цели Бога,
Каждый ищет свой ответ.
И ответов очень много,
Понимания в них нет.

В жизни счастье горизонтом,
Убегает — не догнать.
В недоступном всегда чём-то...

Не позволит уйти Мироздание,
Из себя, пока нужен ему.
Выход ищет напрасно сознание,
Упираясь в стен мрачную тьму.

Мира здание — точка и бездна.
В нём брожу я меж мыслей и слов.
Цель и смысл Игры неизвестна,
В ней мы пешки в руках Игроков.

Я часть Времени, часть я Пространства,
Впаян в них, я из них состою.
Всё меняется — нет постоянства,
Время жизнь выпивает мою.

Игрокам не известна усталость,
Нет эмоций и слабостей в них
Пешку срубят не ведая жалость,
Перестроив всё в целях...

Когда кажется, что всё это как бы круто,
Не понимаешь, что идёт круговая порука.
Тебе не хочется семьи, тебе почти не больно.
И ты не можешь всем сказать: «Хватит! Довольно!»


Наркотики наплывают всё с новой силой,
Понимаешь, что ты уже против них бессилен.
Этот ад тебе просто не по силам,
Наркотики – это над людьми насилие.

И ты принимаешь их, так как ты просто умрёшь,
Если останешься без них, никого не спасёшь.
В круги наркоманов ты затягиваешь новых людей,
Как тебе не стыдно...

"А если маски снять", то яркий солнца луч
просушит лужи слёз. В душе наступит лето.
И истины зерно проглянет из-за туч
сомнений и тревог. Взойдёт ростком из света.

У жизни и судьбы мгновенья на счету.
И каждое горит прекрасным бриллиантом.
Но видеть то дано лишь верящим в мечту,
для них - цветок любви - прекраснейшим талантом.

Погода на душе доступна зеркалам.
Мы видим в них свои сердечные глубины.
Определить - как жизнь - возможно по глазам,
в них - искрами любовь иль...

В них есть прелесть и есть загадка.
Тоска грешная душой ранимой.
Но чистота в них вечна и ясен их взгляд.
В них мысли гаснут и всходит солнце.

Когда забуду своё имя,
Когда забуду как дышать,
Я всё-равно не буду ими,
У них иная со мной стать.

Упорством я им непонятен,
И непокорностью их злю.
Лицом скуластым неприятен,
Иначе мыслю и пою.

Нет — они вовсе неплохие,
И добрых я средь них встречал.
Но я другой и мы чужие,
И я для них своим не стал.

Чужой и там и здесь — повсюду,
Судьбой такою наделён.
Но я ругать её не буду,
Любим в ней той, в кого влюблён.

И если имя я забуду,
Она меня им позовёт.
И вновь самим...

Красивое слово
навеяло мне
Легенду о юноше,
чистой воде…
I
Давным-давно, века назад
Кружился так же листопад,
И запах осени цветной
Дурманил сладостной волной.
А на равнине средь холмов
Три сотни крепких теремов
Окружены были стеной,
Чтоб не забрался к ним чужой.
Надежной крепость была та
И под охраной ворота.
Там правил Князь уж много лет,
Дружина с ним не знала бед.
Он храбрым слыл и мудрым был
И больше жизни дочь любил.
Илона баловнем росла:
Мать после родов умерла.
А...

Любомир сидел, склонившись,
И с печалью на лице,
Так от слуг и не добившись,
Что случилось во дворце.

Где жена его, Милена?
Ведь была же в терему!
Не прошла ж она сквозь стены…
Как исчезла? Почему?

Да! Была в своей светлице
Перед зеркалом, одна.
Но она же ведь не птица,
Улететь чтоб из окна.

И не выпрыгнешь в окошко:
Над землею высоко …
Да! Не птица и не кошка!
Что ж случиться-то могло?!

В деревнях прошли окрестных,
Всё надеялись, а вдруг …
Всех крестьян спросили...

Он глаза открыл, не веря,
И подумал: «Это сон».
Вспоминал: он запер двери?
Был вчера «хороший он».

Вновь открыл, и вопль истошный
Вдруг сорвался из груди.
В это верить невозможно,
Это в жизни не найти.
Там у ног его сидело
Существо, не описать!
Очень тоненькое тело,
Руки, ноги, пальцев пять.

А лицом, почти что рыба,
С кожей гладкой голова…
Даже брови встали дыбом, -
Воздух выдохнул едва.

Тело всё в чешуйках, в блеске,
Вроде, как комбинезон.
Аргумент искал он веский...