Ничего в доме нет

Зима — и стали дни короче,
Зима — и вечер длинней стал.
Зима — в стекле оконном ночью,
Мороз узор нарисовал.

А днём, вновь в небе солнце светит,
Мороз — снег хрумкает, скрипит.
Ещё одну я зиму встретил,
Ах, как же времечко летит!

Уже не радует как прежде,
Мороз — и я спешу домой.
Заваришь чай ты снова свежий,
Мы будем пить его с тобой.

С малиной чай напомнит лето,
Согреет нас его теплом.
В нём лучик солнечного света,
Кусочек лета живёт в нём.

Зима — а в нашем доме лето...

Я не хочу идти домой,
Там комната пустая ожидает.
Никто не скажет: «Дорогой»,
Никто меня давно не обнимает.

С тех пор, когда ушла она
Всё в жизни и в душе перевернулось.
Я ждал её день ото дня,
Но всё ж ко мне она так не вернулась.

И стал один жить и не жить,
Не зная, что со мной с годами станет.
Не знал, что больше полюбить
Другую не смогу, к одной лишь тянет.

Года прошли, я позвонил
И голос мне ответил её в трубке:
«Другой меня уж полюбил,
Забудь про всё, не выгляди так...

Хочется женщину. Тихую, добрую.
Не из таких, что становятся коброю.

А из таких, в ком ни грамма двуличия
И чтоб заботливы - до неприличия.

Чтоб и опрятна была, и красавица.
Знала, во сколько футбол начинается.

Шила, стирала, готовила здорово
И ненавидела Фила Киркорова.

Хочется женщину. Ужас, как хочется ...
Чтоб два в одном - повариха с уборщицей.

С вёдрами шастала. Только не по воду -
Пиво чтоб в дом по малейшему поводу.

Чтобы ворчанье ей было не ведомо.
Муж приказал...

Как дома переходят в сомнения,
Ветви в радость, а капли в тоску?
Как в тумане цветет вдохновение,
И мгновенье идет по песку?

Как становятся линии нотами?
Как стихи заглушают орган?
И какими земными заботами
Пролетает по небу пурга?

И хоть что-то из нас начинается?
Или зря нам даны имена –
Все как свет в янтаре преломляется,
И причина потерь невидна.

без дома очень грустно
а был бы дом
то пироги с капустой
пекли бы в нем
и пироги с картошкою
в нем пекли
там от дождя бы кошки
приют нашли

Окутал синий иней дома и провода.
В глазах твоих небесных любви горит звезда.
Холодным тусклым светом она к себе манит,
И радость обещает и боль душе сулит.

Жара стояла, взрощенная югом,
Когда и ночь не принесет прохлады,
Пропахло все землей, зеленым лугом,
Потрогать ватный воздух можно было,
Желтели яблоки и листья винограда,
В закате дом желтел, что так любила.

А в сундучке так много украшений,
Завернутых в обертку шоколада,
И столько было сказки, сновидений,
В рассудке не осталось траекторий,
Но этот мир был безнадежно сладок,
Здесь вспоминались тысячи историй,

Смешных и страшных, философски-глупых,
Записанных всегда в конце...

Леса, вырываясь из снежной брони,
Холмами, лугами, полями,
Навстречу вагону, что сцепкой звенит,
Зелёными скачут конями.

Я еду домой от далеких границ,
Из лживой, крикливой столицы.
А небо всё шире и шире от птиц,
Смелее и радостней птицы!

Открыто окно, чтоб мне радость вдыхать,
Качаясь навстречу лесочкам.
И кажется: сердце спешит набухать,
Как будто весенняя почка…

Дождевые облака в землю вжали небо,
В моде поздней осени серая шагрень.
Над просёлком дым печной пахнет духом хлебным,
И с хозяйским видом кот мерит свой плетень.

Улыбнулась, не признав, встречная старушка
И спросила, ласково: «А ты чей же сын?»
Молча я кивнул на дом, ветхая избушка
Отвечала взглядом мне, грустным и пустым.

Зарыдали, голося, петли на калитке,
Да с отцовской хрипотцой скрипнуло крыльцо,
Дверь вздохнула, колыхнув паутин накидки,
Гулким эхом кряжистых...

В доме, пропитанном гарью орудий,
Полдень – черней, чем кавказская ночка…
Доченька, спи, пусть тебя не разбудит
Воем нечаянно волк-одиночка.

И с переулка промасленных радуг,
Вдавленных в землю колоннами танков,
Не потревожит ослиная радость
Глупой виктории криком гортанным.

В глотку слезу – поминальным стаканом
И, безо всяких гнилых словоблудий,
Высажу небо из рамы жаканом,
В доме, пропитанном гарью орудий…