Нежно-розовый

За туманами,за далью,
Где рождается рассвет,
Замок высится хрустальный
Бирюзой Надежды цвет.

В глубине прохладной залы
Бьёт фонтанчик серебра.
Путник жаждущий,усталый
У ворот сошёл с коня.

И зайдя под свод прохлады,
Губы жадные смочил.
Вдруг запели, заиграли
Радуг,в круг него, лучи.

И подумал Путник--Надо ж,
Сколько здесь не проезжал,
Но не видел столько радуг,
И с фонтана не спивал.

Зазвенели колокольцы,
То ли зов,то ли набат.
Замка вздрогнули оконцы,
Распахнулись в...

Медь оплавилась. Брильянты потускнели.
Диадемы потеряли блеск.
Люди – хуже. Благородней звери.
Тигры мне мурлыкали,
кипени
мне кидали тёмных веток треск.

У людей убийства – от корысти,
от желанья завладеть чужим.
Звери – лучше,
их яснее мысли,
пусть им солнце светит, светят выси,
пусть ложится им под лапы дым.

У глухого места, где – коряги,
там Иртыш уходит в поворот,
средь волков живал я,
доходягой,
и кормился я берёзовою брагой,
волки мне заглядывали в грот.

Я не брал...

Одна хитрющая собака Динго
Пригласила на обед фламинго:
Заходи на огонёк и всё такое
(Из него прекрасное жаркое).

Долго ещё дёргались в овраге
Розовые перья бедолаги…

Напомнить будет и тебе не лишним:
Не верь тому, кто уродился хищным!

Быв фарисеем приглашённый,
Возлёг Он в доме у него,
И, плач услышав приглушённый;
Узрел виновницу того.

Ему слезами обливала
Младая женщина ступни
И волосами отирала;
Когда же высохли они,

Тогда она сосуд достала,
С которым шла Его встречать,
И драгоценным миром стала
Иисусу ноги умащать.

Тут фарисея мысль тревожит:
"Какой, скажите, Он пророк,
Когда Он грешницу не может
Прогнать, сидящую у ног?"

Иисус решил здесь притчу вставить:
"С вас не взыщу я впредь долгов...

Струится розовый туман…
Оазис: пальмы, тени, караваны,
Фонтаны, сад, павлины, храм…
Волнами кружатся, поют барханы.


Плывёт всё маревом, жара
И руки, ноги туго сыромятью
Опутаны. Звезда добра
Скатилась в боль, в тоскливые объятья…

Сапфиры, шёлк и бирюза,
Веселье, творчество и ликованье…
Сверкали яхонтом глаза.
Ах, это всё теперь воспоминанье.

Шелка оборваны… Где мать?
Погиб отец. Храм разорён, в руинах.
Осталось мне жить и страдать.
Месть, злость не для меня, а сердце...

Ты оборвала разговор, сошла, а я поехал дальше,
И били в темя молотком твои последние слова:
«Прости, я больше не могу, я задыхаюсь в этой фальши…»
И от тяжёлых резких фраз свинцом налилась голова.

И мчался голубой вагон в бетонном чреве перегона,
И я, застыв от этих слов, от безысходного «Прости..»
И свет тоннельных фонарей мелькал за окнами вагона,
Что отбивал на стыках рельс: «С тобою мне не по пути»

«С тобою мне уж не ходить по сказочным аллеям парка,
И не скамейке не сидеть...

Фомы же не было там с ними,
И после рёк он средь друзей:
"Пока глазами я своими
Ран не увижу от гвоздей

И не вложу свои в них пальцы,
Вам не поверю я, хоть плачь!
Не возвращаются страдальцы,
Которых снял с креста палач".

Чрез восемь дней Иисус явился
И маловера подозвал,
И, чтоб вполне тот убедился,
Ему Он руки показал:

"Вид этих рук пускай развеет
Сомненья твоего ума,
И слышащий да разумеет:
Не будь неверящим, Фома!"

Фома Иисусу поклонился:
"Прости меня, Господь и Бог...

Как миражи по небу облака
Плывут над крышами домов
Но вижу в них наверняка:
Средь моря скалы островов.

Над синей гладью розовая дымка
Отчетливо видна на бледном фоне...
И гонит, гонит ветер-невидимка
Палитру красок в зимнем марафоне!

09.11.02

Хмель дороги –
шоколадно-белый порох под колесами зимы.
Двести километров, льда, сугробов,
созерцания равнинной тишины
до тебя, до танцев при свечах.
Драгоценные аллеи – гроздья серебра –
ищут след шагов твоих. В глазах –
надежды глянец, в сердце – пряный Вакх,
за дверью – розовая Эос – подождет –
московский блюз ночной
поет,
гудит,
расходится безбрежьем
дальних окон.
Лунный локон
в наготу груди,
огонь раскован,
намекая на
бессонницы истоки.
Пей губами нежность –
выдох-вдох...

Когда впервые запахнет летом
совсем особенно и волнующе,
простых цветов полевым букетом,
дождём, в степи босиком танцующим,
украсят небо браслеты радуг,
двойных, как в детстве,
и краски те же все
Намокших листьев вдохни прохладу,
почувствуй кожей касанье свежести.
Июньский полдень заманит в сети
медовым светом, мерцаньем бабочек,
и сложит крылья попутный ветер
над ароматом лугов дурманящим.
У кромки леса трезвоном птичьим
тебя еловые встретят пагоды,
и стайку розовых земляничин...