Неясный маршрут

Я начинаю медленно стареть,
Чего-то забывать и не уметь,
Что раньше мог и чем владел отменно.
Движения уже не так резки,
Все чаще душат приступы тоски.
Неясные, но всё же, перемены.
Я начинаю трудно молодеть,
Стихи писать и громко песни петь.
Понятнее основы из основ,
Недавнего себя, не повторяя.
Ко мне приходит молодость вторая,
Приходит настоящая любовь.

Разбила весна мне об голову
зеленую бутылку хлорофилла,
и разлетелись
яркие брызги штрихов
по холстам памяти
и внутреннему киноэкрану
воображариума.

Серебристыми лучами
раскарандашив секунды
до отлета от базового восприятия,
протяженности между объектами чувств
зазеркально изменились
и все желанное
примагнитилось друг к другу.

Мы ныряли в океан экстаза,
чтобы ощутить пульс глубин...
Но это после потери сознания,
когда было ощущение,
что даже расплавились
мировые константы...

А за окном, то дождь, то снег,
И в небо просится душа…
Но не закончится мой век,
Пока жива во мне весна!..

Полвека, где-то позади
Оставили неясный след.
И жмёт тихонечко в груди
О тех, кого сегодня нет.

Их разбудить не в силах я;
Пройти ещё раз смертный путь…
Но улыбнётся вновь заря –
И даст мне памятью вздохнуть…

Пусть осень плачет у окна,
И ветра вой заходит в дом…
Мои ушедшие года –
Уснут лишь в доме том…


Ноябрь 2014 год.
Фото: интернет.

Книга плача... Мы плывём к центру взрыва.
Перекликаются голоса - это мы, мы ищем себя...
Иди и смотри... ибо если твоя душа спрячется в тебе, то иссякнешь...
Иссякнешь, если не поймёшь игры, состоящей в том, чтоб выйти из игры!

«Несите меня, воды глубокие, из темени той и пустыни той»

Не спугни Солнце, изломанный на колесе.
Ты пришел в эту жизнь молиться о помиловании...
Развязываешь узлы ещё неясного... туго затянутые тобой самим.
Окуриваешь фимиамом совесть, чтобы недвижно сидела...

Одно неясно мне, ну хоть убей, –
Зачем так порешила рать святая:
Удел святых – терпение скорбей,
Удел мерзавцев – сласть земного рая?

Я понимаю, что падут во тьму
Служители маммоны безвозвратно.
Но – обращать для праведных в тюрьму
Весь этот мир – ужели благодатно?

Ужели благодетели удел –
Сгибать хребет под игом лиходеев?
Ужели правда ныне не у дел
В державе воцарившихся злодеев?

Средь унижений, тягостных невзгод
Так настрадались, что кремень заплачет!
Мы терпим бесов власть...

...Поражает лес цветов,
Эти запахи соцветий.
Переплет живых кустов,
Я движения заметил.

И неясный слабый гул,
Будто пчелы в улье дышат.
С изумлением смекнул,
Разговор травинок слышу.

Дальше вовсе обомлел,
Не здорова обстановка.
Насторожен стал,несмел,
Это была маскировка.

Их не вижу, лишь шаги,
Стали разом приближаться.
Други вы или враги,
Начинаю колебаться.

Что не рады, понял в раз,
Что нарушил их границы.
Но не вижу вражьих глаз,
Разум с чувствами разнится.

Гул...

Осенний лес в тонах огня,
Чернеют стволы, как обугленные.
Скоро станут совсем оголенные,
Заливаются с ветром протяжным стоном.

Какого дня?

Каждый год повторяется казнь,
Возвращаясь обратно в памяти.
Опять на осенней паперти,
Распинают веселую жизнь.

И тот же час.

Дежавю, дежавю, дежавю,
По лужам с прискоком по островкам.
Следы отстают на съедения волкам.
Доживу,доживу,доживу.

С единственной пользой глубокого вздоха.

Постояли толпой, испарили воду,
Затуманило мысли...

Жара людей измучила,
Пустеет огород,
А между грядок чучело
Клубнику стережёт.

Глаза не закрываются,
Улыбка в пол-лица;
Красавец ли, красавица -
Неясно до конца.

Назначил кто-то сторожем,
Придал дурацкий вид,
И под дождём, под солнышком
Как человек стоит.

Лохмотья разноцветные,
Берет на голове;
Глядит на солнце летнее
В безумной синеве.

Не плачет, не сгибается
Под самою жарой,
Стоит и улыбается
Осмеянный герой.

Автор: Ольга Волкова

Пойдем на Патриаршие пруды,
Сиреневый там дождь еще не хладен,
Каждят останки пляшущей Звезды
И дьявол темноцарственный безладен.

Пойдем, поидем, друг успенный мой
Иль мертвая подруга, будем вместе
И плакать над точащею сурьмой
В свечельном этом времени и месте.

А был я оглашенным ко святым
Хождениям и внесен в Божий список,
Мак в юности был алым, золотым,
Пускай дарит аромой одалисок.

Фаворским огнем требники горят,
Горят и наши тонкие крушницы,
А мертвых царичей ли укорят...

Кусочки солёной рыбы
водой запиваю с крана.
Царапаю жажды глыбу
гранёным стаканом.

Шестого начало. Утро
тоской заполняют мысли.
Створожился разум, будто
вопросами мысли скисли.

На трезвую ночь садился.
На утро забрезжил снами.
Водой из-под крана спился
в стакане с ногами.

Свет лампы не ярче света
из штор. Вылезая, грубый
швыряет осколки лета
в лицо, обнажая зубы.

Послать его громко и вяло
в предметах галлюцинаций.
Расклеиться под одеялом
неясных стагнаций...