Невидимый

В переливах ёлочных огней,
В перезвоне пенистых бокалов,
В золотом и розовом вине
И в зеркальном отраженье зала -
Я везде, незримо я с тобой,
Твой хранитель, ангел падший твой.

И когда ты целый вечер с ним,
И когда уходишь в ночь глухую,
Я пою Любви Великой гимн,
Я тебя, невидимый, целую.
Я мечусь, отвергнутый тобой, -
Твой хранитель, ангел падший твой.

Я весь такой невидимый
Пред вами здесь стою,
Рассказываю сказки вам
О том, как я живу.

Что у меня все хорошо,
Все в жизни лучше всех.
А доказательство тому -
Мой громкий звонкий смех.

И я рассказываю вам
О том, как я живу.
Что путешествую в морях,
Подобно кораблю.

Ах, если б знал я,
Что неправда будет всем видна!
Неправду как не расскажи...
Все лучше - тишина!

Я смотрел.

Я смотрел на тебя,
Как углы твоих губ изменялись.
Ты смотрела так мило, любя,
Мы над трудностью жизни смеялись.

Я смотрел, как глаза,
Насыщались волшебным сиянием.
Как катилась спокойно слеза,
Этих крайности чувств мы совсем не стеснялись.

Я на взгляд твой смотрел,
Глубина убивала собою банальность.
Нас реактор невидимый искренне грел,
Придавая приятную телу румяность.

Постепенно ушла эта боль,
Что терзала нам душу нудящим шипением.
Ты уже без боязни открыла...

Подёрнут пухом неопавший лист,
Заиндевели тоненькие ветки.
И всё вокруг невидимый стилист
Окрасил в чёрно-белые расцветки.

Слегка блестит снежинок бахрома,
Понурая природа засыпает,
Сменяет осень ранняя зима
И до весны на вахту заступает.

Сегодня всё готово для неё –
В свои права зима вступает смело,
И даже настроение моё
Уже почти совсем заиндевело.

Юрий Тарасенко

Я заперт в секунде,
В частице мгновенья.
Закончен — не будет,
Меня продолженья.

Я словом рассказан,
Я рифмой размерян.
Невидимый глазом,
Я в прошлом потерян.

Я был опровергнут,
В грехах уличён.
Я варвар — в их мерку,
Не вместится он.

Я был и я нЕ был,
Ни в чём и во всём.
Льда холод, огня пыл,
На сердце моём.

Я заперт в секунде,
Мне нет продолженья.
Не надобны людям,
Стихов откровенья.
Марковцев Ю.

Друг без друга,словно речка без моста…
Плачет вьюга,то что тело без креста…
Пляшет лихо,гримассы белого лица
Водит кругом,вновь хмельного молодца…
Где искать нам храбреца её ловца…
…Просим хлеба…воздух это ж не еда…
Молим небо…и ответит нам вода…
Грели место…нас хотели сковырнуть…
И не знали,как близка к нам божья суть…
Тронешь плесень,заразишься темнотой…
Мир без песен,кажется такой пустой
Точит зубы,ветер о наждак ветвей…
В русском духе,столько смешано кровей
Погляди ка,сколько...

Здесь другое, настоящее несёт тот невидимый потенциал, заряд, (не только для поэтов, писателей, а и для художников, от сердца к сердцу))), что только и говорит о значимости исходного текста, а если у кого-то следующий текст породил творческую мысль, тогда и вытекающий текст полезен, хотя бы для одного человека, (и смысл «творчества» только в этом)))т.е. здесь не перебить, а показать, откуда взята основа))) т.е. «бесконтактный, вневременной» гуру)))так например, Эшер, для рисования, Бродский и...

Пропив тулуп, оставшись в онуча'х
(тулуп на ёлке, ёлка при свечах),
Москва рыдает.
В слёзные ручьи
макаются залётные грачи,
а ротозеям чудится потом:
распятия мелькают над крестом
златым.
А что же?.. Пост.
Он строг и прост
(как жизни путь – пелёнка да погост).
И чтобы не ударить в грязь лицом,
сгрызём его с солёным огурцом,
с капустой квашенной, а лук-порей…
Прислушайтесь: заплаканный Андрей,
который год, невидимый для глаз,
лампадой подсветив иконостас,
скорбит...

Холодный март, зато сухой.
Горчащий, мятный март
Пахтает мысли чепухой,
А время – шагом марш,
Через метель Свиридова
В романс его души,
Тамбурмажор невидимый
Простительно спешит.

Сладчайшая тишина изумрудного дня,
тончайшая сладость прозрачного сна,
предвещающий трепет, предвкушение огня…
Луч, поящий, нежность льет на пустоты без дна,
и надежда и видение Тебя…
и струение сквозь мрак и лазорь…и пронзающая белизна,
и Лилит отпускает меня, и София, не оставив, на руках поднимает…
Я воскрес после жизни сквозь смерть…
как впервые начнусь после долгого прозябания.
Сбросив гору пятидесяти январей,
я подснежником прорасту под стопами Твоими израненными.
Из ручья пью...