Неси

О, женщины – сосуд греха!
Наполню я бокал до края.
Мне не откроют двери рая,
Коль выпью сладкого вина.

Напиток сей пьянит меня.
Теряя голову хмельную,
Всё пью и пью напропалую,
Сгорая в пламени огня…

Я осушил сосуд до дна.
Несу свой крест и спотыкаюсь,
Но никогда я не раскаюсь,
Что выпил сладкого вина.

Книга плача... Мы плывём к центру взрыва.
Перекликаются голоса - это мы, мы ищем себя...
Иди и смотри... ибо если твоя душа спрячется в тебе, то иссякнешь...
Иссякнешь, если не поймёшь игры, состоящей в том, чтоб выйти из игры!

«Несите меня, воды глубокие, из темени той и пустыни той»

Не спугни Солнце, изломанный на колесе.
Ты пришел в эту жизнь молиться о помиловании...
Развязываешь узлы ещё неясного... туго затянутые тобой самим.
Окуриваешь фимиамом совесть, чтобы недвижно сидела...

Пятьсот пятый опус

Се, незвездные яства горят
На столах и цветки золотятся,
Четверговок сильфиды мирят,
О лилеях менины вертятся.

Ах, претмились земные пиры,
Благ к эфирным август данаидам,
Неб и звезд тяжелее дары,
Оявленные тихим обсидам.

Хоть несите порфировый хлеб,
Вин диамент солейте на мрамор,
Мы тогда и в огранности неб
Мглу оплачем сиреневых камор.

Пятьсот шестой опус

Тусклый август серебро лиет,
Яства чахнут о столах и хлебы,
Во незвездности благих виньет
Это...

Взорвись, несись и улетай,
в неведомый доселе край,

тут скучно, серо и темно,
открой скорей свое окно,

и посмотри на мир шутя,
как будто жизнь прошла не зря,

а так живешь меж двух миров,
к последнему прыжку готов.

Нет парашюта не беда,
плевать на все, пришла пора,

и, если что-то суждено,
его не прячешь все равно.

Да и зачем, при свете дня
не убежишь ты от себя...

Ищи, копай и ты поймешь,
что жизнь - наполовину ложь,

нам стоит драться до конца,
чтоб не остаться...

Октябрь золотом пылает -
Луч солнца, тронувший листву,
В осенней гамме украшает
Мою янтарную Литву...

Пичуг давно умолкли трели,
Грибы последние в лесу -
Для натюрморта акварели
Груздей лукошко в дом несу...

Озёр похолодела гладь,
Безлюдными остались пляжи,
Но эта тишь и благодать
Нам пишет золотом пейзажи...

Владимир Зайченко
===================

Я обещал себе быть сильным.
Обещал, не загрущу и не отчаюсь.
Тогда я клялся на плите могильной,
Что буду верен. Но теперь я каюсь.
Я обещал тебе моя родная,
И приводил детей к твоей могиле,
Что сильным буду, не страдая.
Ты знай, что помним мы и не забыли.
Твой голос, руки теплые с утра,
Твоя забота с сердцем горячо любимым.
Как будто это было все вчера,
Но все осталось в памяти, незримым.
А я так часто вспоминаю время,
Когда ещё был несмышленым.
Нес долго одиночества я бремя,
Тебя...

Всё старей становлюсь,
И с годами болезнь поприжала.
Да уходят друзья,
Безвозвратно поверив судьбе...
Только,детство моё,
Ты в какие края убежало?
И путями какими
Мне можно вернуться к тебе?

Я теперь всё сильней
Ожидаю ночами рассвета,
Можно бросить дела,
Загораясь тревожным огнём.
Взять на поезд билет
И уехать на поезде этом,
Только ведь всё-равно
В своё детство не въедешь на нём.

...Я устало грущу,
Мне теперь города не утеха.
По таёжным приютам
Какую-то тяжесть несу...

Я помню руки бабушки моей
И клетчатый платок огромный,
В него, закутанную до бровей,
Она меня сажала в санки ровно.

И по лыжне, где красные флажки,
Везла меня по лесу в город к маме,
Так тащат свою ношу бурлаки,
Обвязанные вечными тесьмами.

Не страшно с ней мне было жить в лесу,
Мне бабушка - защита и опора,
Я стойкость эту через жизнь несу,
И на душе глухого нет запора.

Спина ее не гнулась никогда,
Пережила войну, разруху, голод,
На лоб морщин ложилась борозда,
Но голос ее...

Эх… казаки наши Донские!
Сколь их сгинуло в лихие!
В гражданскую сколь полегло…
Зараз вспоминать, аж тяжело!!!
Рубили головы друг, другу…
Несясь в намёт в любую вьюгу!
Степь кровью братской поливалась…
Казачка мать, - слезою умывалась.
Ведь рожала, чтоб жили дружно
И кому-то было нужно…
Стравить за землю воевать,
А на Дону её! - Прости ты Мать…
Хоть заглонись… не стоит воевать…
Братскую кровь на ней проливать,
Да! Погибшими степи удобрять.
На земле завсегда, - надо трудиться...

Я допишу,
Все, что мной не дописано было.
И я решу,
Что писать я не буду наверно. Остыло.
Зачем я так...
Может все-таки что-то оставить.
И не сжигать,
А подождать и былые записки исправить.
Я не пойму,
Почему эти мысли меня посещают.
Свою суму
Я несу в тех словах, что жизнь мою знают.
И в горизонт,
Уходя, не смотря на сожженные кучи.
Пусть дождь.И зонт
Я оставлю. Со мной только грустные тучи.