Несчастья

От политики б отторгнуться,
Да куда?
Если печь почти не топится
В холода,
Если уголь, цены аховы,
Да доставь,
Ты ее послал бы на хрен бы?
Сам представь.

Ошалели, окаянные,
Денег нет,
Пусть хотя бы деревянные,
Дай их мне.
Я, представь, что эти доллары
В глаз, ни раз,
А были б, точно дала деру бы
В Гондурас.

Чтобы пусть хоть мало пенсии,
Зато в срок,
Тяжко жить на одном если бы,
Страсть, внучок,
Страшно жить совсем беспомощной,
Просто жуть,
Раз и...

Я ждал ее у Эрмитажа….
Я тосковал, скучал и чах…
А рядом - мраморная стража
Держала н е б о на плечах…

Я ждал давно, шагая нервно,
На них стараясь не смотреть:
Им все равно, а мне, наверно,
С тоски придется помереть.

Им безразлично все на свете:
Изваяны и холодны,
О н и – для будущих столетий,
А н е для жизни и весны…

(…Не сразу смысл последней фразы
Был понят так, как прозвучал,
Я понял далеко не сразу,
Что, отрицая – утверждал!...)

Прекрасны их тела нагие!
Казалось...

(В нашем вечно первобытном племени
Жили мы в истории без времени.
Годовые кольца нас не метили,
Кронами сплелись тысячелетия.
Солнцевосхожденье над каньонами
Исчислялось сотнемиллионами.
Тектоническими монолитами
Плыли времена палеолитные.
Ихтиандром в океане вечности
Зачиналось наше человечество.

Первобытно-первые товарищи
Жили созерцая-припеваючи
Домостройно-родовой общиною,
Обрастая вековой щетиною,
С киселя на квас перебиваючись,
В инородцев шапками кидаючись.
Пили...

Продолжалась меж домами распря.
В той соревновательной борьбе
Дом Давида рос и укреплялся,
А Саула дом топырил пальцы
И весьма с натуги ослабел.

Родилось в Хевроне у Давида
Шестеро сынов от разных жён.
Не впустую тратил он либидо.
В начинаниях любых, как видно,
Бережённый Богом бережён.

Первенца ему Ахиноама
Изреелитянка принесла.
И другие отличились мамы -
Шестеро сынов, не так уж мало,
Ползунков одних - куча мала.

Первенец Амнон, задира самый,
Всех сильней был в играх до...

Я вознесу тебя над небесами,
над серой жизнью и зелеными лесами,
и будем мы кружиться в танце сладости и страсти,
не зная, что творится с нашими телами.
Ведь говорят, там рай, там хорошо, там все такие,
и нет ни зла, ни горестей, несчастий, как в этом мире,
и станем мы иными, как те крылатые, что там живут в Любовном пире.

Вспомним про заклятие «херем».
У евреев нет его страшнее.
Только оборзевшие совсем
Иль кретин в четвёртом поколенье

Смеют предписанье нарушать.
Требует закон тот «охеремший»
Поголовно жизни всех лишать
До птенцов, забившихся в скворечню.

По этимологии - «гарем»,
Отгороженный удел, что значит
Посторонних не пускать (как в Кремль,
Где скопцов что сорных трав на даче.)

В жертву Яхве следует снести
Всё, что от меча спастись не сможет.
Всех, кого загон в себя вместит,
Надо...

Болит душа за город наш прекрасный,
Ты умираешь, славный Петербург,
И задыхаешься в глухом несчастье,
Мой романтичный и красивый друг.

Твое лицо изящно, величаво,
И жизнь твоя как-будто хороша,
Но кислорода в твоем сердце мало,
И разрывается в тоске душа.

Ты славен творчеством, большой культурой,
Богатством знаний, стиля, языка,
Но заражен плохой «инфраструктурой»,
Что убивает жизнь изглубока.

Мысли о прошлом живут в настоящем,
Как и о будущем в нас.
Радость всегда называется счастьем,
В будущем, прошлом, сейчас.

Боль и несчастье всегда ненавидим,
С ними порою живем.
Жаль, не всегда очевидное видим,
Ищем, никак не найдем.

Любим, страдаем, мы все-таки люди,
Были ошибки и есть.
Бог нас, конечно, чуть позже осудит,
Каемся, грешных не счесть.

Но в нас заложена вера в благое,
С этим по жизни идем.
Ближе душе нашей счастье земное,
Праведный путь, не свернем.

Мариам жила в нирване,
Моисеева сестра,
Всё играла на тимпане,
Песню пела до утра:

«Пойте, пойте Иегове,
Высока его рука…»
Но сыграл в ней женский гонор –
Моисея упрекать

Стала вместе с Аароном,
Ладно б тихо, а то в крик:
Дескать, не в ладах с законом,
Не в своём уме старик,

Взял женой эфиоплянку...
Мариам аж извелась,
Не взлюбила негритянку,
Чем-то ей та не пришлась.

В голос выла как кликуша
(Видно, было что делить).
Уши вяли её слушать...
Нет, чтоб брата обелить...

Я не Христос, но почему
Я получаю полной мерой
От вас, собратья по уму,
Носители добра и веры?

Себя вам в жертву принести
Не захочу и не сумею,
Пророки нынче не в чести
И чересчур в своём уме я.

Зачат от встречи двух сердец,
Но дух святой им не был сводней.
Когда на небе наш Отец –
Мой крёстный точно в преисподней.

И вышел я ему под стать,
Такой судьба сыграла фортель,
Меня вынашивала мать
С порочной думой об аборте,

Но доносила, родила.
И вырос я утёнком гадким
С...