Неповторимая даша

Мы читали вместе книгу-
Маша,Даша,я и Саша.
А потом подсела к нам девочка Наташа.

Мы читали не спеша-
По слогам,по буквам,
Чтобы было малышам
Ясно и уютно.

Мы смеялись,где смешно.
Плакали,где грустно.
Мы -все вместе заодно!
Мы читаем дружно!

Мы читали вместе книгу-
Маша,Даша,я и Саша.
Первой спать сама ушла девочка Наташа.

Я сказала всем: Друзья,
Спать идти и нам пора!
Мы закончили читать
И пошли все дружно спать!

Услышь, о Боже, крик души!
Чего ж Ты медлишь, поспеши!

Ведь ныне так, как и всегда:
Везде насилие и кровь – беда!

И царствует уж зло огромный срок,
Когда же дашь ему урок?!

Святых от Твоего лица
Ведь убивают без конца.

Убиты все, кого Ты посылал;
Уже пора, чтоб гнев Твой воспылал!

Видит Твой глаз, и слышит слух,
Как попирается Твой Дух,

Тысячелетьями – не день! не год!
Как мучится в душе святой народ,

И веря, ждет неисчислимо лет,
Что воссияет справедливости Твой...

Младшая сестрёнка Даша
Вдруг сестру спросила, Машу:
«Мама – женщина… с мужчиной –
В чём же разницы причина?»

«На ногах – сказала Маша –
(Вот тебе такой пример),
Обуви же, мама наша,
Носит маленький размер!

У мужчин – размер другой…
Как у папы… он – большой!»

Даша – умная сестрёнка,
Ту "причину" поняла
И, с наивностью ребёнка,
Речь свою произнесла:

«Как же я не догадалась?!
Папа ж с мамой – рядом с нами…
Больше разниц не осталось…
Лишь одна – между… ногами!»

Познакомился я с девочкой одной,
Парень скромный я и вовсе не герой,
Ну а девочка красива так была,
Я робел, молчал и подбирал слова.

Извини, сказал я, чуть дыша,
До чего Вы, Даша, хороша.
Можно хоть коснуться Вас рукой?
В благодарность вот Вам золотой.

Даша молвила: «Не против я с тобой,
И спасибо за подарок, дорогой».
Я дотронулся её одной рукой
И почувствовал, что сам не свой.

Я приблизился, прижался, весь дрожу,
А другой рукой по талии вожу,
Говорю: «А можно часик, два...

Однажды вечером на даче,
Смотрела Даша передачу.

Всем интересен мир животных.
Хоть было Даше пять годков,
О птицах знала перелётных,
О белках, о хамелеонах,
О зайцах и о лисьих норах…
А тут… глядит на червяков!

Сказала маме с папой громко:
«От этих червяков нет толку!
Коль неприятно в руки брать,
То землю незачем копать…
Их можно… мерзкими назвать!

Смотреть не буду! Спать пойду…
Ох, лучше бы о них не знать!
Ведь, как дойду, то упаду,
Вся в обморок я… на кровать!»

Предавали меня даже близкие,
Обвиняя меня ж после в том.
Исключён из людей нужных списка я,
Был всегда лишним именем в нём.

Невозможно со мной единение,
Не умею я жить «дашь на дашь».
У всего есть цена — наши мнения,
Климат жизни меняют весь наш.

Территорией боли и грусти,
Душа станет, без близких людей.
Если их, мы из нас не отпустим,
Грусть навеки поселится в ней.

Даже тем, кто обидел изменой,
Без условий прощу мою боль.
Можем мы, сохранить душу светлой,
Пусть не можем...

Не ищи, напрасно понимания,
Правит миром, принцип «дашь на дашь».
В нём за хитрость, примут сострадание,
Иль увидят, глупость или блажь.

В нём блаженные, давно повымерали,
Кто затоптан был, а кто распят.
И икон, глаза полны печали,
Они в мир, забывший их, глядят.

Люди часто, дав одной рукою,
За то взять, двумя взамен хотят.
Круг себя, всё меряют собою,
Подогнав, под разум свой и взгляд.

И непрочно всё и всё текуче,
Зыбко в мире, людям потому,
Что все ищут, свой счастливый...

Мои сомнения, мои мечты,
Мои желания, моя беда.
Сон стужи белой красоты,
Рек вниз бегущая вода.

Удар и крик, и тишина,
И ничего ни в чём, нигде.
А у реки, не видно дна,
И льдинки острые, в воде.

А на задворках, бытия,
На заднем плане, боль зудит.
У льдинок острые края,
Поранят кожу, всё болит.

Я не вмещаюсь, в их шаблон,
Им не подходит, мой типаж.
Не их цветов и формы он,
И принцип мой, не дашь на дашь.

Мои сомнения, мои мечты,
Я их оставил, все в былом.
Дни впереди...

Суета, суета,
Суета, ажиотаж.
Беготни маята,
И присутствия мираж.

Суета, суета,
Суета, ажиотаж.
Всем назначат места,
Полку дав и стелаж.

Суета, суета,
Суета, ажиотаж.
Жизнь предельна проста:
Кто не свой – тот не наш.

Суета, суета,
Суета, ажиотаж.
Не спасёт красота,
Там, где всё дашь на дашь.

Суета, суета,
Суета, ажиотаж.
Жизнь без цели пуста,
Маяты глупой блажь...
Марковцев Ю.

Повинуясь шепоту цветка в стране его аромата
Шлейф, скрывающий волны пульсации капель,
Рассказывает о том, что он постиг величие, таящееся в том,
Чтоб быть бесконечно малым.
Я хотел бы расслышать натяженье твоей глубины.
Тут, где каждая фраза испытывается тьмой.
Тут, где буквы влажны и слова, не достигая бумаги, тают.
Смой краткость тающих форм, похожих на спасенье.
Я нуждаюсь в бессловесном твоём,
В ослабленьи дуги, в откровеньи дуги…
И когда текст умрёт между Садом и садом,
Станет...