Немая

Ты напечатала курсивом немого фильма эпизод.
Тираж ничтожен. Что за диво, снять кадр задом наперёд?
О чём ты вновь? Они кивают. Страдают за твои грехи.
Вот только глазки опускают. Им нынче, знаешь, не с руки
Пытаться рисовать мгновенье и вписывать в него себя.
Квадрат окна. Пустая сцена. Набатом бьют колокола.
Так что же ты, актриса судеб, кидаешь черновик в толпу,
Сплошь состоящую из судей, что судят лишь тебя одну?
Ведь роль твоя так однозначна. И поступь так твоя легка.
Признанье...

ХРА – ГРА-КРА
Начинается Игра!
Если Это Все Читаешь,
То Тебе Играть Пора!

У Игры Большой Секрет!
Правил – Нет, Законов – Нет!
Принцип Есть, - Как Утвержденья,-
ХА РА ЛИК – неровность отражения!
В Общем Все Что Видит Ваше Я,-
Лично Ваша СВЕРХИЛЛЮЗИЯ!!!
В Ней Давно Уж, - Вечность Лет,
Спор Ведут Тень-Тьма и Свет!
Осознать Вопрос Конкретный и Быстрей Узнать Ответ,
Что Же Все Таки По Кругу,- Это Тьма Иль Это Свет?!
Нету Большей Кутерьмы,
Света Край, - Начало Тьмы,
А Потом...

Сквозь дым дубрав
и облачную мель,
терял опору первый луч востока,
и целовал сентябрь,
янтарным ртом,
земли немые язвы –
ты
шла на балкон,
перебирать ладонью шёлк тумана…
Ронял хрусталь рассвет,
вдыхали свет аллеи,
и свет вбирал
тепло твоих волос,
будто растаял хмель,
будто дрожал камыш
на берегу пустом –
ты опускала взгляд…
Тлел ветерок,
листва взбивала волны,
в пастуший рог
трубил дождливый сон,
как эхо мёртвой ночи,
как созвучья
любви осенней,
что пророчат долгой...

Борясь с толпой, лишь за себя.
Врага к себе, я подпустила.
Не жизнь моя ему нужна,
А нужно, что б себя убила.
Ну что за трус, я не пойму?
Гордыней, трусость прикрывает?
Ему гореть даже в аду,
Противясь, бес не предлагает.
Я знаю, мне известна роль,
Театр жизни в нем играю.
Но я свою играю в нем ,
Живу, себя –
В войне играя!!!

Я помню все, что было не со мною,
В далеком восемнадцатом году...
Протяжный звон замерзших колоколен,
Колючую февральскую пургу...

Злой ветер воет в темных подворотнях,
Поземка вьется сизою змеей,
И задувает в выбитые окна,
Затягивает снежной кисеей...

Заносит патрули колючим снегом,
С домов срывает клочья кумача,
Листы указов разных и декретов,
Луна в снегу мерцает как свеча...

Горят костры постов на перекрестках,
Цигарки тлеют в мерзнущих руках,
И выстрелов...

Я на свечу с надеждою смотрю,
Дыхание ее в себе ловлю,
Я растворяюсь в огненном луче,
Лишь сердца стук я слышу в тишине.

В ее огне я вижу солнца свет,
Немой вопрос дает немой ответ,
Как будто растворился мир во мне,
Я со свечой стою наедине.

Припев:
Сгорая, свечи за людей и души плачут,
За мир, что на Земле и Небесах.
Сжигая все, что люди в душах прячут,
И разжигая Свет в людских сердцах.

В огне свечи прощение прошу,
Я прошлое свое не ворошу,
Что было - то...

Я платья старые срывала
И на кострах судьбы их жгла,
И пепел по ветру взметало,
И новых чувств душа ждала.

Я чувствую себя раздетой,
Нагою среди вас стою,
Но нить уже в иголку вдета,
Я платье новое сошью.

Не платье белое для Феи,
Не черной ведьмы балахон,
Из чувств моих рукотворенье-
Произошедший вещий сон.

Из ткани цвета фиолета
И с желто-золотой канвой,
В нем будут все оттенки лета
И поздней осени покой.

В нем будут солнечные блики
Блестеть на омуте воды,
Как...

Осень... Осень... Вдоль бульвара,
В старом парке, над рекой;
Осень - желтая гитара
Под мальчишеской рукой;

И она - в "свиданьях в восемь",
Между сосен, - всё она;
С чем срифмуешь - будет осень
Дребезжать в нем как струна;

Эти листья под ногами,
Эти листья в синеве;
Будет осень под снегами
В прошлогодней спать траве;

И её предскажет лето,
Застучав дождем в окно;
И гитара - желтым цветом,
Позабытая давно.

Вместе с ней - в немом вопросе
Недопетые слова;
Осень, осень, мир...

Богат и счастлив был султан Санджар,
Потомок славного Гаруна – аль - Рашида.
Но встретил пери он - возник пожар
В горячем сердце молодого Сельджукида!

Санджар любви своей не стал скрывать –
Он пери предложил султаншей стать,
Та согласилась, но просила клятву дать,
Что три запрета он исполнит, без обиды:

Она уйдет – нельзя смотреть ей вслед;
Прикосновения исключены – запрет!
И, наконец, он должен дать обет:
Касанья гребня к волосам ее не видеть.

«Едва нарушишь, ты, султан, любой...

Небо в тонких узорах
Хочет день превозмочь,
А в душе и в озерах
Опрокинулась ночь…
(1914)


Скользкие стены вагонов
Дождик сечет…

И бесконечно звучит:
Ти-та-та...
Между Парижем - Тулузой…
(1901)

Тончайшая, атмосферная лирика…

Дано ли ей уцелеть в сегодняшнем мире? Я поэт, а не историк. И я не знаю.
Но чувствую: легко зайти в пламя,
прогуляться в нем по щиколотки…
не получилось.
Наше время несравнимо жестче. Сакральнее. В нем всё — на грани заступа...