Нем

Всё промчится! Это только сон!
Ты не прячь за маску боль усталых
Дней любви, пустых тех похорон,
Дней, которые ушли бесславно.
Всё уходит !
На рассвете ночь,
Детство, отголоском в нашем сердце.
Только лёгкая усталость закрадётся в нем,
И уйдет так тихо, так нелепо.
Ни одна слеза не упадёт с ресниц,
Что бы щёк твоих омыть румянец.
С этим будешь ты учиться жить.
В сердце раненное не пускай усталость.
Укажи к душе дорогу , к сердцу путь
Чувствам новым, свежим и прекрасным
Это будет...

Безумный город вечер накрывает
И снова страх вползает душу серым гадом
На ухо шепчет, разум затмевает
И говорит: теперь всегда я буду рядом.

Страх потерять все то, что я нашел
То серебро, что заставляет сердце биться
Тот путь, который я старательно прошел
Ту сказку, что под утро часто снится

Я знаю, в нем, конечно, что – то есть
От старой боли, опалившей разум
Но вновь сквозь дождь иду на яркий блеск,
Невидимый людскому глазу

И свет в окне мне не дает присесть
Пылает сердце...

Не говори в ночи, что любишь...
Проси воды...
Не говори мне утром, завтра будешь...
А приходи...
Не назначай на день свиданий...
Пусть будет ночь...
Не требуй слов и обещаний...
Уж лучше - дочь...
Кольцо на палец не одену...
Что толку в нем?...
За руку взять и ежедневно
Идти вдвоём...

Много лет тому назад
жил-был дед, звали Кондрат.
Занимался он охотой,
другой не было заботы.
Вокруг лес стоял дремучий
в основном всё дуб могучий.
Посреди полянки вкруг
хутор разбросался вдруг
неказистыми домами,
не сказать, чтоб теремами,
но добротными из дуба
вкруг колодезного сруба.
В нем вода была волшебной
от любой хвори лечебной.
«Кто колодезную - пьет,
тот три жизни проживет»,-
говорил, шутя, народ
всем приезжим за сруб тот.
Год за годом дедок жил,
ни о чем он не тужил...

Мы любили, любя до последнего,
В сладкой страсти, сгорая до тла!
А потом, как будто отрезали,
Мы убили любовь навсегда!

Что создали, было разрушено,
Мы сожгли мосты за собой,
И считали: начало положено,
Новой жизни, да вот только какой?

Все искали ответы не нужные,
Мы ведь думали: это лишь сон!
А когда немного опомнились,
То хотели забыть о нем!

Что горело, уже было сожжено
Лишь на сердце остались рубцы,
И опять с надеждою бросились,
В омут жизни, в своей судьбе!

Что сказать - Любовь прошла,
И дороги не знакомы.
Мы давно уже не дома -
Вот такие то дела.

Несуразица в словах.
Да и чувства несуразны -
Слишком многое не ясно,
Жизнь проходит впопыхах.

Все приму и улыбнусь,
Новым прошлое увижу,
В нем прекрасное услышу
И любимой улыбнусь:

Извини - Любовь прошла,
И дороги не знакомы.
Мы давно уже не дома -
Вот такие то дела.

Время быстро, бесконечно,
Время медленно и вечно,
Время ровная река.
Что мгновенья, что века.
В ней текут неумолимо,
Четко, точно, справедливо.
Чувство им не управляет,
Разум ритм не изменяет.
В нем текучесть планомерна.
Власть его закономерна.
Время лечит, убивает,
Создает и разрушает.
Время ценят и теряют,
Время на деньги меняют
Но при этом забывают,
Время помнит, время знает,
Кто беспечно им играет,
Забывая тот урок.
Жизнь имеет тоже срок.
И цена его безмерна.
В жизни той...

Милая! В твой праздник я желаю
быть такой красивою всегда,
жить, обид и горести не зная,
не болеть, не плакать никогда.

И бывает он намного чаще -
этот самый радостный из дней:
он тогда, когда встречает счастье
та, что всех красавиц нам милей.

И тогда от радости светлея,
мы справляем праздник красоты,
и живет он, долго не тускнея,
как любое чудо доброты,

если мы о нем не забываем,
если каждый день и каждый час
нежностью своею согреваем
яркий свет любимых милых глаз...

Ты никогда не увидишь агонию любви,
Не услышишь шепот протянутой руки,
Не встанешь на колени, не будешь умолять,
Ты просто упадешь и будешь умирать.

Твой разум запылает, как деревянный дом,
Ты будешь в нем метаться, трепещущим огнем.
Ты полетишь за солнцем, сгорая от любви,
Когда она ушла, ты прокричал: «УМРИ!».

Твоя душа черствеет, она не оживет,
Становишься холодным, - ты превратился в лед,
Тебя уж не вернуть, ты окунулся в Ад
И ты не ищешь жизни, тебе никто не рад.

Ты...

Рвался из глыбы Давид,
н силы были неравны, -
Мрамор цепко хранит
мысли свои и тайны.

Мрамор Творцу не простит
боль нанесенной раны,
если резец пронзит
спящего в нем Титана.

Виден творцу сквозь камень,
рвущийся к свету, Давид.
Перед его глазами
гигант, как живой, стоит.

Давит ему на плечи
глыбы сплошной монолит,
и далеко до встречи,
но молот не зря стучит.

Срывает резец оковы, -
спадают они навсегда:
ослабевают оковы,
сдаваясь пред силой труда.

Но продолжается битва...