Неизлечимая болезнь

Пчёлка труженица, несет в улей,
Пыльцу целебную, из всех полей,
Перерабатывая в нежный мёд,
Чтоб мог полакомиться Род.

У мёда воз целебных свойств.
Его и в медицине применяют,
И в пищу сладкую употребляют,
Внутри чтоб не было расстройств.

Прими медочку ровно столько,
Сколько организм попросит,
Тогда здоровье будет бойким,
Ведь мёд болезни повыносит

В палатке полевого лазарета,
Пропахшей кровью, смертью и мочой,
Не доживут до серого рассвета,
Те, кто вчера отважно принял бой...

Еще мальчишки, зрелые мужчины,
В бинтах кровавых все лежат рядком,
Для них копают свежие могилы,
Два мрачных санитара под хмельком...

Сойти с ума без спирта здесь недолго,
Все время отправлять в последний путь,
От запахов и йода, и карболки,
Чуть отхлебнуть, забыться и уснуть...

Под низким небом тучами укрытым,
Везут телеги раненных...

Третья часть

А тут голос вновь с небес...
Ты чего сын в очередь опять здесь влез???
В храм ты милый не ходи...
К дарам волхвов не подходи.
Инфекции там лишь подхватишь...
Сколь на лекарства деньжат потратишь.
Ты ступай родной домой...
Вижу сын ты не больной.
Сколь километров отмахал...
Полтары недели во рту крошки не держал,
А выглядишь молодцом...
Так будь же ты здесь мудрецом!
Ступай домой вновь по прямой...
Да! Дорогой подумай головой.
Как дома к дарам преклониться
И без...

Вторая часть.

Семьсот километров это не много...
Для казака сто верст в сутки свободно.
Семь суток без отдыха шел...
К золотоглавой Москве подошел!
В дороге ни разу не уставал...
К ручьям русским лишь припадал.
Чтоб из ручья испить водицы
И бежать к родной столицы!
Подымался и вновь бежал...
В столицу как видно не опоздал.
Очередь занял, сутки одни простоял...
Ни разу там не приседал!
Только к храму подошел...
Голос с небес до меня дошёл: -
Ты сын Родной в храм не ходи...

От любви не жди пощады -
От любви спасенья нет!
Кружит бурей,  и наградой
Будет вам бессонный свет.

От любви забот не меньше,
От нее бунтует кровь!
В ожидании надежды
День пройдет, пройдет и ночь.

Хоть любовь, порой отрава,
И болезнь та тяжела -
Есть спасенье все же, знаю -
В поцелуе от тебя.

Только нежность поцелуя
Может боль от сердца снять.
Только дождь волос, ликуя,
Может счастье обещать.

От любви не жду пощады -
Не щади, целуй меня!
Я готов сгореть лампадой
В неге...

Ушел сосед из жизни,
А был в России он не лишним.
Пусть земля будет ему пухом,
А душа взлетит в небеса, - с его духом.
Любил он Родину свою...
До последнего был в рабочем строю.
Перед смертью от снега дорогу расчистил...
Смерть свою, видать, он предвидел.
Хотя был он ещё молодым...
Да! Человеком очень простым.
На тракторе пожизни трудился...
Трудом своим он гордился!
Плеврит свалил его с ног
И подняться уже он не смог.
А медицина наша «сильна»...
От смерти его не спасла.
Видать...

Как странно и непостижимо,
Нашел ключи ко всем дверям,
Открыл и свет впустил незримый,
Ко мне ты в душу, так попал.
Ты стал теперь, не просто мужем,
И не любовником, не другом,
Ты жизни спутник, мой родной.
И серость дня и капли в лужах,
Прекрасный день в красотах лета,
И завтрак утренний с тобой,
Печали, тонкий месяц в небе,
Болезни, грусть, и суета,
Мы, разделить, способны больше,
Ведь жизнь длиннее, чем беда.
Когда посмотришь, ты в глаза,
И всё поймешь без объяснений,
И я...

Приболел я чуть-чуть,
Я чуть-чуть не здоров.
Отобрал силы путь,
И кошмар вещих снов.

Вновь судьба поводок,
Дёрнет, сделав короче.
Опрокинет рывок,
Станет день темней ночи.

Не соврал вещий сон,
О тяжёлой болезни.
Но мне знанием он,
Был в пути бесполезен.

Ни к чему нам — нет пользы,
Знать судьбу наперёд.
Ведь не сможем угрозы,
Избежать что нас ждёт.

Приболел я чуть-чуть,
Всё как в вещем сне том:
Боль сжимает мне грудь,
Жар — горю я весь в нём...
Марковцев Ю.

По крышам старого квартала
весенний снег ползет устало,
и серый шифер, обнажаясь,
парит на солнце, подсыхая,
чуть искривленный и хмельной.

Я вновь в стране пятидесятых,
где толстостенные дома
свои болезни открывают –
потеки, трещины, лепнины
остатки все еще живые
и крыш залатанный пейзаж.

И почему-то мне нужней
и интересней эти стены,
в которых между рам видны
авоськи, баночки с соленьем,
чем учреждения без крыш –
прямоугольны и надменны.

И признаваться мне в любви
лишь...

Любила, есть сладкое Елизавета.
Но бабушке Лизы не нравилось это.
Боялась она за любимую внучку.
Вот, как-то, взяла свою внучку на ручки.
Не строго, не ласково, Елизавете,
Сказала (наверно, серьёзно), что детям,
Нельзя каждый день много сладкого кушать.
Должна понимать, а не только лишь слушать.
От сладкого, ноги, сказала она,
Становятся толстыми, как у слона!
Ведь сахар приносит, и пользу и… вред,
На старости лет, может быть диабет!

Учение бабушки Лизе не ново.
Поделится Лиза с...