Не вечный

земля под небом облако над лужей
и птица между ними а ещё
шипит желание судьбины лучшей
на всё что в этой жизни хорошо

и глупый мир был тронут просвещеньем
отведав знаний сладкие плоды
что в путь позвали новым искушеньем
познать людской гармонии лады

познать влеченье к радости весенней
а осенью горчинку бытия
с ещё беззубым опытом сравнений
которым разродилась колея

он сын ошибок прошлых род от рода
и верный друг дорог и очага
заметил первый в матушке-природе
не просто...

Ганг никогда не впадает в уныние
По берегам молочай и осока
Ты меня на дидрахму выменял
С лёгкостью

Ганг никогда не увидит Тибет
Кот'д Ивуар и Марсово поле
Воды его исполняют обет
Неволи

Духи реки шепчутся в камышах
Я замираю, слушая скромно
Вижу что Ганг, как твоя душа
Огромен

Илист, широк, бликами околдован,
Вечный юнец, вечный лукавоструй
Гладят его языками коровы
Поцелуй.

Русь зашла, вся "ограничась", горизонтом, рамок
стон, чёрно-жёлтая селёдка, треснувшего платья
звон, словно скрежет, крик насилья, взрывы отб-
лески зари, что пожары здесь зажгли............
Сын и тот отрубит руки, матери своей, до плеч,
разгулялся, пьянь, собака, не поможет нам сберечь,
вечный плачь, как бесконечность, вышка, плаха, па-
перть, вопль, нет и севера и юга, вся в дурмане, всю-
ду вьюга, в саже лица, жесть кругом, песни нет один
лишь гром, даже лучшая девица, вся в...

Всё меньше круг моих друзей,
Ушёл ещё один, его не стало.
Ещё один...друг юнности моей,
В нём сердце биться перестало.

Прощай, прощай товарищ мой,
Друг моей молодости верный.
По ней шли вместе мы с тобой,
А ты из жизни ушёл первый.

Ушёл, ушёл ты рано очень!
Ведь мы — не старики с тобой!
Уснул и в той последней ночи,
Свой вечный отыскал покой.

И слов нет, чтобы передать,
Печаль и боль моей утраты.
Тебя мы будем вспоминать,
Но не вернуть тебя обратно.

Спи — и земля пусть...

Катится с плахи вечернее солнце.
Плачет палач.
Свесился месяц над ветхим погостом.
Льёт молоко.
Мимо плетутся сухие берёзы.
Сдержанный плач.
Капает с лампы промозглая осень.
В сердце – потоп.

Отзвуки полдня запомнит душа.
Память, как медь.
Берег песчаный, лёгкая шаль
тяжести волн.
Белые цепи созвездий прижали
чёрный рассвет.
Вниз по течению лунный ландшафт.
В лодке – Харон.

Зыбь облаков взвешенной скорбью –
мой потолок.
Воздух пещерный, стены, обои.
На полке – Платон...

Бекхан войн гор.
В горах Кавказа где Милосердный бог Аллах.
Жил горец бодрый Мусульманин.
Бекхан сын гор да Сын народа.
Закон он предков знал и соблюдал.
И Милосердному он богу поклонялся.
Он трепетал от имени Аллаха.
Пророка он святого почитал.
Закон святой старался соблюдать.
Народ его познал единого Творца.
Бог Милосердный вечный наш.
Услышав голос гор.
Бекхан ты слышал про Джихад.
Бекхан ответил.
Джихаду учет нас.
Пророк святой Мухаммед и Коран.
И голос из пещеры продолжал...

Знаете, как хочется, порою,
Мне, услышать добрые слова,
Будто Эпитафий, да, не скрою.
Только что гласит, при том молва?
Был-ли верен ты, а, может не был,
Кто поверит? Кто свечу держал?
Про покойника, нельзя, как небыль,
Он, тут просто, вечный идеал!
Мне грешить, а, позже, отпрощаться,
Так не трудно, зная -Бог простит!
Тут, он, любопытный попараций,
Вечный регистратор, Чёрт возьми!
Да, мне не подсуден, каждый проступ!
Проще, так сказать, поступок мой:
Я - Судья, Я - смерд...

...И полон тайн, загадок полон,
Туманный берег-вечный взгляд.
Манил собой покатым склоном,
Манил загадочный уклад.

И сказки с детства усыпляли,
Ласкав фантазии узор.
Про берег тот совсем не знали,
Лишь глаз расплывчатый обзор.

И днем в лиловой дымке тая,
И ночью в серебре от звезд.
Живет в умах большая тайна,
Рисуя виртуальный мост...

...И полон тайн, загадок полон,
Туманный берег- вечный взгляд.
Манил собой отвесным склоном,
Манил загадочный уклад.

И сказки с детства...

Я солнца свет в стакан налью
И, выпив, что-нибудь спою.
Меня услышит только Бог.
Лишь Он поймёт, не будет строг
К моей вокальной высоте.
Не станет дедушкой кряхтеть.
Ни от прокуренных частот,
Ни от зауженности нот.
Он видит истину причин
И знает тяжесть от кручин.
Он слышит зов моих глубин
И знает цену всех седин.
Измерил весь мой алкоголь,
Развратных фокусничаний боль.
Он знает всё. Он ждёт меня.
И я пойду, к Нему. Одна,
Средь пущих «терний и волчиц».
Здесь не проходит фокус...

I

Ожидание завтра.
Недопетая
песнь жаворонка.
Будто вечный дождь
заливает глаза,
будто вечный туман
клонит ко сну.
Титры неба
ползут за окном
в мыльной опере
пыльного лета.
Между строк
ищешь тайком
знакомое имя,
словно затёртый шрам.
Но всё остаётся
прежним,
и лишь седина
на висках
обнажает
скользкое время.

II

В конечном итоге
приходит время
открыть глаза,
и тогда
перестаёшь
лгать самому себе,
будто сбрасываешь
кожу,
превратившись
в ящерицу
на голом...