Не слышу ничего

Как Пушкин выражаться не умею,
У каждого свой слог, своё письмо.
За Русь мою душою я болею,
Что с нею будет мне не всё равно.
Я в выражениях сильно не стесняюсь,
Когда мне надо, вставлю я словцо.
А если непонятно выражаюсь,
То флаг вам в руки, дуйте на крыльцо.

Я, может, говорю не очень складно,
Не столь богат мой внутренний расклад.
Но ваше мнение для меня прохладно
И для меня оно как невпопад.
У каждого свое предназначение,
Моё - открыто правду говорить.
Её я говорю без...

Я хотела бы стать... птицей,
Над твоею кружить... крышей.
Каждый вечер на ветку садиться,
И всю ночь тебе петь, чтобы слышал.
Я хотела бы стать... солнцем
И с утра приласкать нежно,
Пробираясь украдкой в оконце,
На ресницы ложась небрежно...
Я хотела бы стать... небом,
Иногда по утрам... хмурым.
Осыпаться на плечи... снегом,
Или ливнем обрушится серым.
Я хотела бы стать... ветром,
Очень тихим, едва уловимым.
Или в окна ворваться смело,
Обнимая тебя очень сильно.
Я была бы твоим...

Москва ошеломила снегом топким,
Кошачьими глазами автострады,
Ворчал трамвай, машины ныли в пробке,
А слышалось: «Тебе мы очень рады…»

Я ничего такого не просила,
Чего у Бога просят в этом мире,
Лишь прикоснулась пальцами к чернилам,
Разлитым по булгаковской квартире.

И закачались Воробьевы горы,
И оказалось самым, самым главным,
Что пусть не мой, но мной любимый город,
Меня напишет с буквы незаглавной.

Он не читает бабелевских шуток,
Не фарширует рыбу по субботам,
Он кормит...

Люблю тебя, кричит мальчишка,
Но не слышишь ты его.
Занят взгляд другим парнишкой,
Посмазливее того.

Ничего не замечаешь,
И на все тебе плевать,
И чужие чувства также,
Ты не хочешь замечать.

Все понятно, ты влюбилась,
За любовью все затмилось.
А при любимом ты другая,
Симпотяжка озорная.

Предложение не свяжешь,
Любовь глазами ты покажешь
Но любимый не ответит,
Твою знакомую заметит.

Разобьется твое сердце,
Не могу поверить я,
Как же мог он это сделать...

У каждого из нас своя планида...
Везёт нам в чём-то... в чём-то не везёт.
Своя есть правда и своя есть кривда...
И шкаф закрытый... где скелет живёт.

А правила игры совсем простые...
Ведь в жизни просто... ты или тебя.
Обыкновенные мы люди... не святые...
Когда лес рубят... щепки в нём летят.

У каждого есть то... о чём молчим...
Порой молчание это... громче крика.
И мы... в душе своей кричим...
Но только этот крик никто не слышит.

Наверное у Бога есть любимчики...
И пусть я к...

И в сердце твое вбивали гвоздь,чтоб оно плакало,
А оно прорастало листьями...

Дочитать книгу до эпилога,
Древо страниц все еще трогая теплыми пальцами...
Древо, на котором написано имя и название
И все то, что мне хочется забрать с собой в дорогу.

Белый искренний звук всегда идет с тобой куда бы ты не пошел!
Это для всех мертвых он одинаков.

Я проливал свет твоих строк, а он снова возвращался в меня...
Я включал темноту, но и она текла к Свету.
Эхо твоих строк...
Я...

В эти ясные дни, ты – почти что библейский плотник,
Мастерящий лампу в Гефсиманском саду.
В том саду, где под этой же лампой "больных животных",
Будет мучить ненависть ближе к утру.
Я иду. Мои гости уже на подходе.
И в театре теней происходит, как прежде, игра...
Я все слышу. Я их знаю, я смотрю им в глаза на входе...
Тихо падает лампа, ими сбитая со стола.
Вечность тихо поет,
В оркестровой пропасти воскресенье.
Потерпи... потерпи нелюбимым быть,
На спине унося все оскалы хлыста...

Расцвела от спорта знать,
Ничего не хочет знать.
Масс она не слышит ропот,
Но прекрасно в ушко шёпот.

Через тысячи лет одиночества,
Задолго до твоего рождения, я знал - есть ты...

Смертельная любовь - Так ты однажды назвала нас...
«Слышишь ли ты меня?» - нежное неранимо шепчу я твоей крови...
Я буду целовать твое дыхание...
Я буду лечить твою тоску, когда она, отвернувшись к стене, тихо плачет.
Сквозь воспаленные глаза всех бессонниц, что я провел без тебя.
Пить тебя от небес до плеч. Сплетённые из пальцев и тел,
Из разных снов друг о друге, впитывая прикосновение
На пике абсолютной...

"Лучшим станет не тот, кто хочет быть лучше других,
а тот, кто стремится быть лучше, чем вчера"
(В.Сухомлинский)


Соревновались, как-то раз,
Два живописца меж собою.
Предстали оба пред толпою,
Чтоб слышать восхищенья глас.

Уже готовы две картины.
Восторг был одинаков дан!
Тогда философа спросили.
Внимали все его устам.

«В восторге от картин, не скрою! –
Был искренен, кто речь держал –
Боюсь, что буду не спокоен --
С волнением он продолжал –
Несправедливо дав оценку,
Коль...