Не скули не плач

Мне вокруг еще пахнет тобою
И не верится в нашу любовь.
С упоеньем глаза приоткрою,
А ты радом, ты рядом со мной

Сладко сон свой последний глотаешь
И с улыбкой шевелишь скулой.
У Морфея в своем прибываешь…
А я счастлива, что ты рядом со мной.

Утро раннее застынь на подольше,
Солнце ясное не всходи за горой.
Мне сегодня так искренне хочется
Верить в счастье, что ты рядом со мной.

Пошарпанная старая шарманка,
Мелодию играющая с фальшью.
Парижский вечер. Пожилой шарманщик,
С вертлявой непоседой-обезьянкой.

Старик поёт, протягивая шляпу,
Органчику фальшивя в унисон,
Знакомый незатейливый шансон.
Мартышка в шляпу запускает лапу.

"Счастливые билеты, господа!
Мадам, месьё, узнайте ваше счастье.
От горя не останется следа,
Закончатся все беды и напасти".

Монмартр. Мелкий дождик моросит -
В Париже серы, неприглядны зимы.
Напрасно старикашка...

Спит устало кроха-мышка,
Спит измученный компьютер.
Ночь – железу передышка,
Снова буду юзать – утром.

Спи, чудесненький процессор,
Ты пахал как Папа Карло,
Мой транзисторный профессор,
Крохотненький Монте-Карло.

Спите, хитрые программы,
Вирусы и глюки, спите!
Ворда клавишные гаммы
И ВинАмпы – не скулите!

Спи, наш идол, – Аутлук,
Виртуальный бог почтовый.
Ты и так сожрал досуг
С потрохами писем новых.

Словно в жадные мешки –
В ярлыки струится время;
В них врастают...

В плену несбывшихся надежд
ничто сплеталось паутиной:
любовью не был обогрет,
а быт засасывал рутиной.
Лишь синь небес и даль дорог,
истоптанная обувь, слякоть
лекарством, чтоб не занемог-
не мог скисать, скулить и плакать.
А жизнь есть жизнь- спешит к концу-
закат не спутаешь с рассветом:
все хочешь рассказать Отцу,
в лукавстве расстворив ответы.
Но Он расставит по местам:
и взлеты примет, и падения
и скажет:"Каждому воздам!"-
его бы мудрость и терпение
в начало нашего пути...

Мираж иллюзии свободы
Всегда манящий идеал
Для тех загоны, цепи клетки,
Кто для себя их не создал.

Среди людей несовершенных
Как можно волю всем давать?
С её избытком ядовитым
Никто не в силах совладать.

Где есть она и кто свободен?
Не сильтесь, их не отыскать,
Для нас свобода – разложенье
Могу уверенно сказать.

Свободный выбор ограничен,
Свобода полностью вредна.
Повсюду промысел разумный,
По силам каждому дана.

Несовершенство бесконечно
Раз идеал...

Что лежит на верхней по-ло-чке
Не известно никому.
Много там, или вот сто-леч-ко -
Я пока что не пойму.

Может, там какая штучица,
Может, там какой секрет.
Догадаться не получится
И подсказок дома нет.

Ничего сильней на свете мне
Не хотелось так достать.
Я сложил на стол обеденный
Книжек – целых двадцать пять.

Полчаса пришлось помучаться,
Прежде чем наверх залез.
Вот она какая, штучица! -
Злополучный интерес.

Вот рука к секрету тянется,
Аж, от жадности вспотел.
Вдруг...

В прошлом я была не одна ...
Я была и вчера с мечтою,
что испив чашу до дна, -
возликую с
желанным тобою ..

А к невзгодам я
привычная -
не ною скуля и не вою!
В злой обыденности -
необычная! -.
И хороша с собою!

Робко крапает дождик осенний,
Наводя бесконечную скуку.
Мне знакомый Серёжа Есенин
Протянул сквозь столентие руку.

Друг сердечный, не верь в эти слёзы,
В главном мы обязательно правы…
По тебе исстрадались берёзы,
Плачут росами буйные травы.

И скулят сиротливо собаки,
Прячут жалость безумную взгляда
Оттого, что походкой гуляки
Здесь пройдёт только шум листопада.

Стонет вьюга, ночами тревожа,
Опадает черёмуха цветом…
Знаю – это Есенин Серёжа
Шлёт из прошлого слово поэта.

Блестит оскал звериный века,
Пастух зверей пустил гулять,
Клыки растут у человека
Собратьев грызть и разрывать.

Сезон открыт, идет охота,
Любые средства хороши,
Желание сожрать кого-то
Украло место у души.

На самотек пустив, создали
Законы джунглей, кто сильней,
Нечистую наживу оправдали,
Игру по правилам зверей.

Нечистый зверь никак не может
Добром разумно управлять,
Запрятав мясо, кости гложет,
Чтоб никому не оставлять.

Когда нажрутся звери – дяди,
С желудком без...

Этот дождь, эта жизнь, эта Света –
Надоели вы мне, как никто.
Ну зачем существую на свете,
Конь в намокшем немодном пальто?
И куда я плетусь этим утром?
Мне бы лучше в постели лежать.
Одеялом накроешься мудрым –
И тебя не видать, не слыхать.
Мне не стать настоящим поэтом.
Снова в штопоре, снова грехи.
Этот дождь, эта жизнь, эта Света,
Эти мокрые злые стихи…
Дождь – два дня.
Тридцать лет мне.
Женаты
Мы седьмой уж без малого год.
Эти годы и солнцем богаты,
Только дождик всё чаще...