Не пойман не вор

Под бесконечный перебор
Волнуется свечи огарок,
В тетради как немой укор
Оставлен Музою "подарок"
И прогуляться с ним на пару
Мне предлагает старый вор
воспоминаний... .

...- Тихий двор
Накрыл батист июльской ночи,
Шелками звёздными узор,
И млечный путь в искось прострочен,
И ощущение её,-
До бесконечности родное
Сквозь платье - тонкое бельё...

Молчи старик, эх ё-ма-ё!
Зачем мне воровство такое.

Я ворую любовь по крохам,
Знать судьба мне такое дАла.
Своровал – в тюрьму, и не охай!
И страдай, так любовь сказала.
Одинокого сердца звуки,
Не услышит никто в округе,
Отчего ж так несносны муки,
А слова тяжелы, упруги.
Почему я от снов сбегаю,
Только в них мы с тобой едины,
Но в глаза вновь и вновь ныряю,
И тону в твоих чарах дивных.
Я бессилен, пленён тобою,
У стены стою подрасстрельной,
Мой судья и палач, не скрою,
Я молю, не стреляй – СМЕРТЕЛЬНО!

Растреплет волосы и как попало разбросает
Каштановой вуалью по лицу
Бродяга-ветер. Соскользнет, и замелькает
Тенями рваными, пошевелив листву.

И вкрадчивый, он просочится ароматом,
Из только распустившихся цветов,
И сам себе, коварный, станет сватом,
Разделит первый с тобой радость сладких снов.

Лелея тихо твое тело дуновением
Июльский нежный, теплый, пряный вор,
Прикосновенье за прикосновеньем,
Он жадно пьет, пьянея, твой задор.

Так далеко – за далью грез,
Так далеко – за речкой слез.

Ты был или приснился мне…
Моей спокойной жизни вор колец,
Колец, что мчаться в пустоту.
Колец, что гонят в темноту,
Колец – мечты за далью дней,
Колец – спасенья от проблем.

Ты был или приснился мне?..
Мне все казалось, что забылось…
И жизнь моя осуществилась.
И вся прошла…
…но рядом не было тебя.

Я жил в глухом районе Минска,
Средь лая, хохота и визга,
Среди старух и стариков,
И каждый вечер в семь часов
Скрипел засов, скрипел засов!
Старуха ставни закрывала,
Ключами ржавыми звеня.
Старуха солнце воровала
У солнцелюба, у меня!
Прекрасно и неуловимо.
Как золотой плавник налима,
Тонул закат во тьме кромешной,
Тонул закат, всплывал рассвет.
Но я не помню их, конечно.
Их просто не было и нет.
Шестьсот рассветов и закатов,
И каждый месяц треть зарплаты...

Учёный кот с утра дал дуба.
Златую цепь – в рюкзак!
Иду-бреду, сверкая зубом,
Хихикаю в кулак.

Русалка мне с ветвей послала
Воздушный поцелуй,
Кащею вечно цацек мало,
Как можешь, так воруй…

Следы неведомых образин
На перекрестье троп,
В ладью сгружает Стенька Разин
Большой хрустальный гроб.

Вхожу в корчму и мимоходом
Пленяю тридцать дев.
- Уйди! Сожру перед народом –
Рычит их дядька Лев.

Кольцо цепи швыряю на пол,
И тут же у окна
Скакун заморский вмиг затопал…
Кому б...

Тяжёлое бремя-
Пустой разговор,-
Крадёт наше время
Насильственный Вор!

Я не вор, не убийца, не взяточник,
И на теле тату не ношу.
По всем меркам настолько порядочный,
Что с трудом себя переношу!

То, что все называют смирением,
Терпеливостью не назовёшь.
Сами мы создаём себе тернии –
Не проедешь потом, не пройдёшь!

Говорят, что все русские – пьяницы
И лентяи все до одного,
Но приспичит – и руки к нам тянутся,
Словно дело нам есть до всего!

Помогаем, куда же мы денемся,
От себя отрывая, даём.
На порядочность всё же надеемся,
Только вряд ли назад...

Зачем разлился этим утром,
Зарею бодрости сожжен?
Быть может должен ты кому-то,
И долг твой красен платежом.
Иль может случая возможность
Несет коней рассвета вширь,
Толкая поступью тревожной
На совершения души.
Зачем, зачем явился, странник,
В подлунный мир своей стезей?
Чтоб был покусан и облаян,
Чтоб слушал муз и пас покой,
И этих яств судьбы отведав,
Ты вопрошал –
Зачем, зачем?
А после, ум пресытив бредом,
Опять ложился спать не с чем.
Зачем раскрылся этим утром,
Зарею...

В день рождения Леонида Енгибарова - грустного клоуна с душой поэта, неразгаданного философа на арене, соединившего печаль и смех. Он прожил всего 37 лет, а сегодня ему исполняется 86...
Владимир Высоцкий. Енгибарову - от зрителей

Шут был вор: он воровал минуты -
Грустные минуты, тут и там, -
Грим, парик, другие атрибуты
Этот шут дарил другим шутам.
В светлом цирке между номерами
Незаметно, тихо, налегке
Появлялся клоун между нами
Иногда в дурацком колпаке.
Зритель наш шутами...