Не оскорблю ни домыслом ни взглядом

Поддавай ты парку помаленечку
Бей, шпарь, всыпь ка по телу березовым веничком
Выпари парком, выбей с головы
Думы скверные, неуместные
Что для мыслей других, уже места нет
Стало тесно им...
Что в опасный ряд становились
Черной падалью стаей гнездились...
А потом с котла зачерпни ковшом
Да на каменку, чтобы жар прижал
С 4х сторон...
Чтобы через раз задышалось
А потом в снежку искупаемся
Да в парную заскочим вновь
Окаянную извести тоску...
Да прочистить дымоход своих мыслей
Освежить...

Закона букву не нарушив,
Восстал он против тех законов,
Что оскорбляют ложью душу
И разум светлый миллионов.

Ему нет равных в умном споре.
Непримиримый к казнокрадам,
Он стал мишенью щелкопёров,
Но устоять сумел под градом.

Поговорки с приговором,
Мысли с домыслом идут,
В пожеланиях так скоро,
Получают то, что ждут.

Те, у кого хата с краю,
Первыми врагов встречают,
Тех, кому на всё плевать,
Очень просто оболгать.

Тот, кто в жизни равнодушен,
Станет всем во всём послушен.
Кто боится, встретит страх,
Тот слабак, приходит крах.

Всё проходит и тогда,
Что посеял, то собрал,
Будет лихо и беда
Коли камни раскидал.

Не тяжек труд порассуждать красиво –
Фасад для поддержанья статус-кво.
Без чувств, что от души, красноречивость,
Без добрых дел – не значит ничего.

Весь пыл первоначального задора
Уходит часто, словно пар в свисток.
И обещанья с громким словом «Скоро»,
Порою, это очень долгий срок.

Как пыль, туда-сюда разносит ветер
Пустых речей удушливый дурман,
Обрывки праздных домыслов и сплетен,
И обещаний клятвенный обман.

Бывает, просто прячут безысходность
За шелухой словесною… Пора...

Это стихотворение не обо мне, а просто написано от первого лица. Пишу не в оправдание, а во избежание ненужных домыслов.

И пусть мир накажет, но плод был так сладок,
Ах, как же был сладок, любви плод моей.
И пусть я нарушил, Всемирный Порядок,
Но самым счастливым, я был средь людей.

Как дверь за замками, запреты закона,
В них строгость вердиктов, суровых судов.
Но мне всё прощает, святая икона,
Не требуя клятвы, молитвенных слов.

У всех свои веры, свой Бог и святыни,
И видят...

Глубина каждого из нас не имеет дна...
Мы там, где даже тени не гасят Солнца...
Где вся бренность качается светлой тишью...и надышаться этим невозможно...
Это ураган из черемухи в саду...вековечное течение...
И даже если над всем этим будут совещаться "врачи",
они смогут сказать лишь плоские слова...или домыслить очередную сплетню.
Я не знаю кем мне, больному цветением, приходится эта женщина, но она любима....
Мы воцаряемся в воздухе, чтобы благословить нас, тех, кто однажды умрёт...

Скользить по шее...
Шелк и длань... Сагиб.
Вплетая губы внутривено и подкожно,
И у запястий разливаться дрожью,
И плавить нот возвышенных изгиб.
Когда и ты, и я нашли предел
На царство вечное отпущенных к рассветам,
Когда моря твои идут вновь на меня,
Повсюду оставляя волн приметы.
Так чем ещё мы можем оглушить,
С листа читая реквием заката,
Где у подножья южного креста
Нам выстучали в венах пульсом даты.
Потом...
Нас замарает жизнь в черновики...
Пересолив...

по М.С. Норбекову


Слёг император вдруг в постель
От тяжкой недомоги…
Не столь трудились, верь не верь,
Но, отказали ноги.

Лежал, не год, не два, не три,
А целых двадцать лет.
Здесь, кто бы, как ни говорил,
Не лечит время, нет!

В отчаянье отдал приказ --
Всех лекарей казнить!
Решил, однако, как-то раз,
Визиря расспросить.

-- Полмира я завоевал,
И окунал народы в бездну.
Могущим, почему-то стал --
Бессильным я перед болезнью!
Где лекари твои, ответь?

-- Их, повелитель...

Было радио сарафанное,
Словом глупое и обманное.
Молвы домыслы,
Злые помыслы,
Тех, кто лгал, несли,
В мир людей Земли.

В гениальности,
Капля странности,
В непривычности,
Для обычности.
Тех осудит тот,
Кто их не поймёт.

Суд людей предвзят,
Снова виноват,
Тот, кто слабже всех.
И за сильных грех,
Будет миром он,
Бит и осуждён.

Мир изменчивый,
Переменчивый.
То день ясный в нём,
А то снег с дождём.
Но лишь идиот,
Мир за то клянёт.

Снова радио сарафанное,
Врёт и...

Я дружб не признаю когда они,
Как снисхожденье или выгод ради.
Я не люблю, когда одни,
Других, в своей жить, заставляют правде.

Я не приемлю, во спасенье ложность,
Слов, мыслей, действий, дела и путей.
Я жизнь люблю, но не приемлю подлость,
И смерть приму, но не предам друзей.

Я не герой и я не понаслышке,
О страхе знаю, но он мне не друг.
Ведь дорожу, я Честью своей слишком,
Чтобы поставить, над собой испуг.

Я не великий и не малый — средний,
Обычный — много нас таких.
Люблю...